Александр Варго - Кулинар

Чинарский на миг придвинулся к другой витрине — с колбасами и сырами. Краем глаза он следил за Марией Митрофановной.

Та уложила в пакет рыбу и перешла в молочный отдел. Купив кефир, ряженку и пяток плавленых сырков, Мария Митрофановна собралась на выход. Чинарский с тоской посмотрел на стойку бара в углу магазина, но взял себя в руки — запах спиртного мог насторожить экс-домработницу.

Рядом с магазином располагалась палатка, где торговали овощами и фруктами. Мария Митрофановна достала из черной сумочки еще один пакет и протянула его продавщице — полной краснолицей женщине с маслянистыми волосами.

— Кило огурцов и кило картошки, — сказала она.

Чинарский притормозил у выхода, увидев, что Мария Митрофановна остановилась у палатки. Когда она покончила с покупками, он покинул магазин и пошел следом за ней. Женщина перешла на противоположную сторону улицы и замерла у газетного киоска. Чинарский опередил ее, сунув в окошечко киоскера мелочь и деловито сказав:

— «Известия».

Он сбоку пристально взглянул на копошащуюся в сумке домработницу и разразился радостным возгласом:

— Мария Митрофановна, какая встреча!

Женщина вздрогнула и подняла на Чинарского глаза. В них застыло недоумение.

— Вы меня не помните? — пошел в наступление Чинарский, принимая из рук киоскерши газету и лихорадочно свертывая ее. — Я Сашин приятель, Сергей.

Женщина еще больше удивилась. Ее подведенные черным карандашом брови полезли вверх.

— Как он поживает? Давненько мы с ним не виделись! — не давал женщине опомниться Чинарский. — Я ему икру привозил из Астрахани… Он вам не рассказывал? Ну что, вспомнили? Однажды я вас с ним видел, он мне ваше имя и назвал.

Мария Митрофановна задумалась. Она даже не могла припомнить случая, когда Саша последний раз выходил с ней на улицу. Но настойчивость этого приятного, хоть и немного странно одетого мужчины сбивала ее с толку.

— Вы — друг Саши? — растерянно спросила Мария Митрофановна.

Она дала киоскеру пятерку.

— Телепрограмму.

Взяв газету и сдачу, Мария Митрофановна хотела поднять стоявший у киоска пакет с огурцами и картошкой, но проворный Чинарский уже схватил его.

— Давайте я вам помогу, что же это вы так нагрузились!

В едином порыве он отнял у экс-домработницы и другой пакет — с рыбой и ряженкой.

— Постойте, — забеспокоилась Мария Митрофановна. — Куда вы?

— Вы же домой? — Чинарский являл образец доброты и простодушия.

— Да, но…

— Я вам помогу, мне все равно в ту сторону, — махнул Чинарский головой и пошел к дому Марии Митрофановны. — А Сашка, он ведь так классно готовит, — бросил он через плечо. — По-прежнему увлекается? — продолжал Чинарский непринужденную беседу.

— Увлекается. — Мария Митрофановна еле поспевала за энергичным Чинарским. — Подождите…

Чинарский остановился. Мария Митрофановна — тоже. Она вглядывалась в него, немного хмуря лоб.

— Ваше лицо мне кажется знакомым, — наконец проговорила она.

— А я вам что говорил! — хохотнул Чинарский.

— Когда же это было? — Мария Митрофановна все еще изучала улыбающуюся физиономию Чинарского.

«Тетушка цепляется к датам — это тревожный знак», — мелькнуло в голове у бывшего опера.

— Какая разница! Я и сам сейчас уже не вспомню, когда мы с Сашкой виделись!

Внимание Марии Митрофановны все больше приобретало скептический оттенок. Чинарский не на шутку забеспокоился. «Видно, решает, могу ли я быть приятелем ее Саши», — подумал Чинарский, костюм которого был хоть и приличным, но безнадежно устаревшим.

— Что-то я вас не припоминаю. — Женщина стояла как вкопанная. — Саша мне про вас не рассказывал.

— Да, — усмехнулся Чинарский, — он такой скрытный.

Чтобы как-то разрядить обстановку, он двинулся вперед. Марии Митрофановне ничего не оставалось, как пойти следом. Она семенила, едва поспевая за Чинарским, пытаясь припомнить этого мужчину. Что-то в нем было ей знакомо, но она даже представить себе не могла, что небритый мужик, спрашивавший вчера Мишку, и нынешний Чинарский — одно и то же лицо. Постепенно она стала успокаиваться.

Чинарский же сбавил ход.

— Сашка мне много о вас рассказывал, — широко улыбнувшись, сказал он. — Как вы вкусно готовите. Ванильное печенье. — Он вспомнил запахи, которые учуял вчера в ее квартире. — Жареная рыба, кофе.

— Кофе я теперь редко себе позволяю, — смутилась Мария Митрофановна. — Возраст.

— Да что вы! — Чинарский даже остановился, наигранно вскрикнув. — Вы так молодо выглядите. Я бы за вами приударил, будь я помоложе.

Он пошел дальше, подумав, не сказал ли чего лишнего. Но Мария Митрофановна только улыбнулась в ответ на его лесть.

— Как Саша, чем занимается? — Чинарский решил, что можно перевести разговор в интересующее его русло.

— Работает, — вздохнула Мария Митрофановна.

— Живет там же, на Советской-Коммунистической? — Чинарский пошел ва-банк.

— На Коммунистической, — задумчиво кивнула Мария Митрофановна.

— Все собираюсь к нему забежать, — улыбнулся Чинарский. — Спросить, не нужно ли икры. А номер квартиры забыл. Он же на третьем этаже живет?

— Да-а, — машинально подтвердила Мария Митрофановна.

В том, что Чинарский с первой же попытки угадал этаж, не было ничего удивительного. Это был даже не экспромт с его стороны, а результат работы ума. Прикинув, что у отца мальчика была домработница, Чинарский понял, что жили они небедно. Скорее всего, отец был какой-то шишкой. А значит, при получении квартиры мог выбирать этаж. Третий этаж — «еврейский», как его называли в советское время — доставался обычно людям, добившимся в жизни каких-то успехов. Так что про этаж он ляпнул не «от балды».

— Квартирку напомните, — как бы между прочим произнес Чинарский.

Но на этот раз вышла заминка. Тетка почему-то заупрямилась. Она остановилась посреди улицы и подозрительно посмотрела на Чинарского.

— Разве Саша вам не говорил? — склонив голову, спросила она.

— Говорил, конечно, — чертыхнулся про себя Чинарский. — Я даже был у него однажды.

— Он никого к себе не приглашает, — вперила в него внимательный взгляд женщина.

— Я знаю, — соврал Чинарский, — я забегал к нему на одну минуту.

Он подхватил сумки и вошел во двор, опередив Марию Митрофановну.

«Сталинистка хренова, — про себя выругал Чинарский тетку. — Подозрительная, как сто оперов».

Дойдя до подъезда, он остановился, делая вид, что не знает кода. Мария Митрофановна торопливо шла следом. Чинарский по ее виду почувствовал, что она в чем-то его подозревает. Поняв, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут, он поставил сумки на землю.

— Ну, мне пора, — растянул он губы в улыбке. — Всего хорошего. Пойду его поищу.