Лев Пучков - Террорист

В отличие от меньших членов секты, главвзрыватель всея Руси старательно подавлял прорывающиеся всплески пиетета и вообще изо всех сил пытался держаться независимо. На мой взгляд, он вел себя как начинающий актер в компании великих знаменитостей, которые пришли оценить его потенциал, и изрядно нервничал по этому поводу: надо показать, на что ты способен, не ударить лицом в грязь и одновременно не потерять достоинства.

Да, сынок, у тебя непростая задача.

Представление было довольно-таки вычурным:

– Люди зовут меня Титановый Кулак.

– А как тебя зовут свои люди? – сразу свернул на «неформал» Федя.

– Ну… Вы можете звать меня просто Тит.

– Это который Тит? – уточнил я. – Тит Флавий или Тит Ливий?

– Эээ… – замялся бомбист. – Вообще-то, я инженер, так что насчет этих Титов как-то не особо… А разница между ними есть?

– С точки зрения взрывотехники – весьма незначительная, – успокоил я его. – Один делал историю, а другой ее писал. И оба ничего не взрывали. Видишь ли, про тротил им никто не сказал, ибо это было очень давно и страшно далеко – даже дальше, чем Урюпинск. Кроме того, в итоге они оба померли.

– Ага… Да нет… Я Саша Титов. Вот и…

– Понятно. – А Феде вообще было поровну. – Тит так Тит.

Саша Титов – высокий, чернявый, худощавый юноша с беспокойным взглядом. Впрочем, можно назвать его парнем и молодым человеком, но мне с высоты пережитых мною мытарств и злоключений он показался именно юношей.

Как я уже говорил, Саша нервничал и был заметно возбужден. Еще у него дергался глаз и кисть правой руки, но «автоматом» записывать парня в «хроники» я не стал. Вполне возможно, что столь нетипичная реакция – всего лишь следствие чрезвычайной важности для него этой встречи и присутствия на ней таких «перцев», как мы с Федей.

Всю беседу пересказывать не буду: наш бомбист страдает красноречием в духе своего знаменитого тезки, говорит много и эмоционально, так что приведу только основные тезисы, чтобы вы имели понятие, почем кило тротила, куда спешит любимый город и где, вообще, в каком месте родная страна может оказаться в самое ближайшее время. Хотя есть подозрения, что она уже давно там, глубоко и надежно, а мы пока что просто пребываем в приятном неведении.

Что порадовало: безумия в глазах нашего собеседника я не обнаружил, и вообще, он произвел впечатление толкового и мыслящего товарища. Мыслящего, но фанатично зацикленного на своей идефикс.

– Сразу хочу заявить: мы не «автономы».

– Да нам как-то…

– Просто Скворец сказал, что вы считаете нас автономами. Мы не автономы. Мы не БОРН. У нас своя организация. Союз независимых боевых ячеек.

– Ясно. Если не секрет, как называется ваша организация?

– Для вас не секрет: «Реванш». Слышали?

– Эмм… Что-то такое слышали, но уже не помню, в связи с чем…

– Да ладно, мы не нуждаемся в подслащивании пилюли, – обиженно надулся Тит. – Во-первых, мы пока что только разгоняемся, пробуем силы, методику обкатываем. Серьезного еще ничего не делали – хотя можем! Во-вторых, против нас ведется информационная война, власти пытаются сделать вид, будто нас нет. В общем, от народа все скрывается, наши акции пытаются переквалифицировать на обычную уголовщину…

– Да ты не напрягайся особо, мы всю эту кухню знаем, – успокоил его я. – Это древняя методика игнорирования неугодных личностей, пытающихся снискать публичную славу, называется «не давай трибуну террористу», многие в верхах считают, что она эффективна.

– Да я и не напрягаюсь, – дернул плечом Тит. – Просто мы пока что еще только разворачиваемся, методику обкатываем, пробуем себя… А вот уж как развернемся – посмотрим, как они тогда будут умалчивать все это.

– Вопрос: а почему просто «Реванш»? Почему не «Русский Реванш»?

– Эээ… А зачем?

– Консолидирующая идея. «Мочи нерусских оккупантов». Разве нет?

– Это, типа, проверка на вшивость? – Тит недоверчиво усмехнулся.

– Нет, это проверка избитого тезиса. Типа того: злые иноземцы занимают наши рабочие места – вон из России; оборзевшие кавказдюки бесчинствуют на улицах русских городов – ну так и ату их, разве нет?

– Это, в смысле, те, про которых вы в интервью говорили? – Тит охотно обнаружил осведомленность по сути вопроса. – Нет, кавказдюки – это всего лишь цепные псы Системы. Когда Система развалится, они очень быстро убегут в свои аулы. Так что мы на них вообще ни разу не циклимся. Это не наш контингент.

– Ух ты, как интересно…

– Да ладно! Я читал твой трактат, так что этот пункт проверки можно опустить. В общем, если вы имеете в виду сугубо националистический подтекст – нет, мы не такие. У нас другая консолидирующая идея. Кроме того, у нас есть нерусские ребята.

– Да, а вот это в самом деле интересно. И много?

– Ну, не так чтобы уж много, но есть. В основной массе у нас русские, хохлы и белорусы – я их заодно считаю, но также есть татары, башкиры, чуваши, прибалты, два карела, калмык и трое армян. Они выросли с нами, нормальные пацаны, говорят на русском… Ну и что теперь, убить их, что ли, за то, что они нерусские? Они разделяют наши чаяния, это и их борьба тоже.

– О как! Интересно… Ну и какая же консолидирующая идея, если «бей нерусских» отпадает?

– Страна захвачена, – принялся с энтузиазмом излагать Тит. – Страной управляют кланы, все продано и куплено, подавляющее большинство населения живет за чертой бедности, всем национальным богатством владеет сравнительно небольшая банда мерзавцев, насаждающая для защиты своих интересов диктатуру и тоталитарный режим…

– Да мы все это знаем, – остановил я его. – Это вы надергали в Интернете? Если так, то там много недостоверной информации и фактов, нуждающихся в проверке.

– А вот и не из Интернета, – живо отреагировал Тит. – Мы ведь не просто террористы, у нас все по науке! Мы проводили независимые социологические исследования…

«Террористы» – было сказано с гордостью и значимостью, меня от этого слегка передернуло.

– Независимые от чего?

– А какая разница? Независимые – они и в Африке независимые.

– Разница есть. Независимые от подконтрольных «правящим кланам» СМИ – это одно. А независимые от здравого смысла и элементарной логики – совсем другое. Кто собирал для вас эту информацию? Какие источники использовались?

Федя недовольно покосился на меня: не перебарщиваешь? (Вообще, он все время сидел молча, пил чай и важно слушал – вроде как император слушает спор двух придворных.) Спокойно, Федя, это моя работа: я – птица-говорун. Я уже понял, что вопрос «выйдем мы отсюда или нет», не стоит – выйдем по-любому, а если понадобится, положим этих резвящихся детишек «на раз», так что это уже не вопрос. Тит ведет себя как примерный студент на экзамене, и это тоже понятно: хочет к нам всеми фибрами души, так что этот вопрос уже практически решен. Осталось пробить как следует, что они из себя представляют и каковы их позиции, чтобы было за что ухватиться при постановке условий сотрудничества.