Сергей Кулаков - Всемогущий

– Не скажу, – пообещал Дикий.

Они уже подходили к джипу, когда Егор снова кое-что припомнил.

– Сейчас сзади выбегут трое, – сказал он.

Ничего не говоря, Дикий с силой пригнул его к полу, развернулся и поднял автомат. И когда из-за угла выбежали трое вооруженных людей, открыл прицельный огонь.

– Как ты это делаешь? – спросил он, закончив стрелять.

Егор выпрямился и глянул ему в глаза. Спокойные, будто их хозяин камешками побросался. А позади – полтора десятка трупов. Видимо, у каждого свое призвание.

Дикий ждал ответа, полный детского любопытства – самого чистого и самого неотвязного любопытства в мире.

Егор усмехнулся:

– А ты как это делаешь?

– Что? – не понял гигант.

Егор выставил и согнул указательный палец.

– Это.

– А, это!

Дикий задрал голову и расхохотался так, что вздрогнул и Егор, и стоящий рядом с ними джип, и в дальних углах послышалось рокочущее эхо.

– Это… – немного успокоившись, повторил гигант. – Это всего лишь работа. Берешь пушку, наводишь и жмешь курок. Невелика хитрость.

– Те тоже так думали, – заметил Егор.

– Да, – согласился Дикий. – Только я думал быстрее.

Он снова засмеялся, открывая машину.

– Хочешь, научу?

Егор покачал головой:

– Нет, спасибо.

Внезапно лицо Дикого изменилось, по лицу его пробежала легкая судорога, он выпрямился перед Егором во весь свой огромный рост и замер, как человек, чувствующий непростительную вину.

– Да, – промолвил он глухо. – Не надо, чтобы на тебе была кровь. Прости.

– Ничего, – сказал Егор. – Все нормально.

Он обошел машину и сел на переднее сиденье:

– Куда едем?

– Куда скажешь, – последовал ответ все еще стоящего с поникшим видом Дикого.

– Тогда на Ходынскую, – сказал Егор. – Знаешь такую?

– Знаю, – отозвался гигант.

– Тогда пошевеливайся, – заметил Егор. – А то скоро сюда слетится весь рой.

– Это верно, – согласился Дикий, вновь обретая свойственную ему решительность.

Он сел за руль, завел двигатель, и через минуту они покинули гараж.

«Зачем я туда еду? – думал Егор, разглядывая проплывающие за окном улицы, затопленные огнями витрин и неоновых вывесок. – Что я хочу? Узнать, куда девались Жанна с профессором? Или я хочу обрести себя? Нет, это выражение годится скорее для студенток литинститута. А мне не до того, мне нужно дело делать. Возможно, там будет мой отец? Свежо предание… Я отлично знаю, что отца там нет и быть не может. Он пропал – так же, как пропал Никитин. И тот, кто их забрал, одно и то же лицо. Или группа лиц. Группа несимпатичных лиц, которые будут охотиться за мной так долго, как того потребуют их мерзкие планы. А значит, я должен быть на шаг впереди и ударить первым. Да, ударить… В том, что придется бить, сомнений нет. Они превратят меня в дойную корову, выжмут до дна и пустят в расход, если я не уничтожу их. Каким образом, не знаю. К тому же трудно сражаться с тем, чьего лица ты не видел, чьего имени не знаешь и чьи мысли для тебя темны, как ночь. Но я могу видеть то, чего не могут видеть они. И это мое главное оружие».

– Кто эти люди? – спросил Егор Дикого, когда они остановились на перекрестке.

– Где? – живо отозвался тот, вертя головой.

Егор усмехнулся. Телохранитель у него что надо.

– Те, что похитили меня.

– А, эти, – успокоился Дикий. – Не знаю.

– То есть как?

– Я работал на Курбатова, – пожал плечами Дикий. – А под кем ходил он, понятия не имею. Извини.

– Значит, ни имен, ни фамилий?

– Похоже, что так, – подтвердил Дикий.

Загорелся зеленый, и они поехали дальше.

«Оно и понятно, – размышлял Егор, – организация слишком серьезная, чтобы узнать о ней что-нибудь путное от простого исполнителя. Ну, Дикий не простой исполнитель, не зря Курбатов нанял его. Но все-таки информацией он владел в минимальной степени».

– Что на Ходынской? – спросил Дикий.

Машина свернула на Пресненский Вал. Скоро они будут на месте, и Дикий хотел знать, что ему предстоит делать по прибытии.

Егор поначалу хотел, чтобы его спутник оставался в машине, пока он будет навещать квартиру номер девяносто девять. Пробудившаяся осторожность заставляла его не доверять никому, даже человеку, который рисковал жизнью – и по-прежнему рискует – ради него. Но затем Егор вдруг подумал, что на квартире может оказаться засада. Это вполне логично. Те, кто похитил его отца, наверняка не оставят это место без присмотра. Побег уже поднял всех на ноги, и беглецов будут ждать во всех известных им точках. Конечно, маловероятно, что Егор отправится на квартиру, в которой он никого не нашел. Но все-таки людей могли оставить – просто для страховки. Следовательно, присутствие такого виртуоза, как Дикий, не помешает.

– Надо побывать в одной квартирке, – сказал Егор. – Пять минут, не больше. Но там нас могут ждать.

– Ясно, – кивнул Дикий. – Разберемся.

Машинальным движением он погладил ствол пистолета, лежавшего возле рычага переключения передач, то есть непосредственно под рукой. «Скорпион» пока был убран под сиденье, но Егор не сомневался, что в случае необходимости он будет извлечен оттуда с похвальной быстротой.

– Какой дом? – спросил Дикий.

– Двадцатый, – ответил Егор. – Сейчас направо.

– Есть.

«А парень из военных, – подумал Егор мимоходом, услыхав это «есть». – Должно быть, навоевался в свое время. Хотя таким войны всегда мало».

– Какой подъезд? – спросил Дикий, когда они подъехали к двадцатому дому и медленно покатили вдоль него.

– Следующий.

– Понял.

Дикий проехал мимо подъезда и остановился возле следующего. Предосторожность была нелишней: если сверху следят за двором, то остановившаяся возле подъезда машина, особенно такая броская, как этот громадный внедорожник, может привлечь внимание.

– Пошли? – спросил Дикий, засовывая свое длинноствольное оружие куда-то в бездонную глубь подмышки.

– Пошли, – кивнул Егор.

Они вышли из машины и направились к подъезду.

Стояла тихая, с легким ветерком ночь. Успокоительно погромыхивали поезда. Ветерок приносил ни с чем не сравнимый запах креозота, будя романтические мысли, где в одно мешались вокзальные кассы, плывущие за окном мосты, чай в стаканах с витыми подстаканниками и молчаливая девушка напротив.

Егор на минутку задержался, прикрыл глаза. Хорошо. Так бы стоять и стоять, отдаваясь во власть этого ветерка, думать о девушке и о мостах и к чертовой бабушке забыть то, ради чего он сюда явился и что стало неотъемлемой и, увы, доминирующей частью его жизни.

– Ты чего? – спросил Дикий.

В случаях, когда требовалось не поднимать шум, он переходил на шепот, не доверяя своим голосовым связкам. Хотя и от его шепота Егор вздрогнул.