Сергей Кулаков - Всемогущий

В темноте Дикий подался куда-то в сторону – и пропал. Но Егор верил, что тот не оставит его, и ждал, чем закончится дело. Вера в Дикого у него было такова, что он готов был бы оспорить собственные предвидения, если бы не знал их прискорбную способность сбываться со стопроцентной точностью. Одно он знал наверняка: это произойдет не сейчас, там были другие декорации, и Дикий обязательно вернется.

Вдруг на той стороне кто-то вскрикнул, шлепанье пуль прекратилось, через несколько секунд подбежал слегка запыхавшийся Дикий и рывком поднял Егора на ноги.

– Вперед.

Они добежали до джипа, прыгнули внутрь и тут же рванули прочь.

Только теперь Егор оценил предусмотрительность Дикого, поставившего машину кормой к тротуару.

Какое-то время они молчали, ожидая погони. Дикий гнал машину вперед, то и дело меняя направление, сворачивая без предупреждающего сигнала и делая хитрые петли по переулкам.

– Чисто, – наконец резюмировал он.

Егор перевел дыхание.

– А молодец твоя подружка, – заметил Дикий.

У Егора было иное мнение на этот счет.

– И нас не сдала, и от себя отвела подозрение, – продолжал Дикий. – Толково.

Егор покосился на него. Шутит? Нет, Дикий был серьезен.

«А может, он прав? – подумал Егор. – Может, она действительно на моей стороне?»

Но тут он вспомнил о своих видениях, в которых Жанна улыбалась Ожогину. Вспомнил, как его подвергли пытке низкочастотным звуком. Вспомнил, что ни Жанна, ни Никитин не сочли нужным повидать его. А ведь они могли хотя бы намекнуть, как он должен себя вести. Он подумал о том, что Жанна давно водит дружбу с этим Маркушиным, не просто же так у нее свой кабинет в здании на Тверской. И что она играет в какую-то странную игру, где точно не учитываются его интересы, что бы там она ни говорила. Она сказала, что вместе с Никитиным помогает ему. Но где эта помощь? В чем выражается? В том, что она не стала отвечать на его вопросы? Или в том, что она вызвала охрану? Хороша помощь! Пусть не морочит ему голову. Жанна вместе с Никитиным отдала его в руки какой-то секретной службы, которая, учитывая ее методы работы, недалеко ушла от махровой уголовщины, хотя, конечно, атрибутику имела весьма респектабельную и наверняка легальную. И как он ей после всего этого может верить? Да ни одному слову. Дикому, конечно, она понравилась: красавица, уверенная в себе, быстро соображающая, холодная, но с приступами минутной нежности – совсем как в кино. Когда-то и Егор купился на ее эффектную внешность и на еще более эффектную манеру держаться. Но теперь хватит. Он узнал ей цену и не собирался повторять свои ошибки.

– Куда теперь? – спросил Дикий, видя, что Егор не расположен к разговору.

– Надо бы где-нибудь пересидеть до утра, – сказал Егор. – Он вспомнил слова Жанны о том, что его ищут везде. – У тебя есть надежное место?

Дикий покачал головой:

– Так, чтобы рядом, нету. Если только на Белое море махнуть, к моим дружкам.

– Далеко, – сказал Егор.

– Не близко, – согласился Дикий.

Егор раздумывал недолго. Если за него взялась спецслужба, деваться ему некуда. Все его привычки и места обитания известны. И везде его будут ждать, это и без Жанны понятно. Людей у Ожогина хватает, весь штат МВД к его услугам. Так что остается один вариант.

– Давай на Малую Дмитровку, – сказал он Дикому.

– А что там? – поинтересовался тот, разворачиваясь.

– Одно тихое место.

– Оно-то нам и нужно, – кивнул Дикий. – А там кормят?

– Как на убой, – усмехнулся Егор.

Дикий покосился на него:

– Вообще-то выбирай выражения.

Егор спохватился:

– Извини. Забыл…

Он и в самом деле забыл, что его телохранитель должен погибнуть. Дикий был наполнен такой силой, такой энергией, что трудно было ассоциировать его с трупом. Скорее всех, кто попадался ему на пути, можно было считать потенциальными трупами, но только не его. Да и не выглядел он как без пяти минут мертвяк. Прогноз Егора столь же мало действовал на его самочувствие, как состояние погоды или выход луны. Вот и сейчас Дикий думал о том, как бы заморить червячка, и, судя по выражению лица, отводил этому в своих мыслях самое важное место. А погибнет – не погибнет, все это слова, не больше. Он столько раз мог погибнуть, что одним разом больше, одним меньше, не суть важно.

«Все настоящие воины философы, – подумал Егор. – Постоянная близость смерти приучает их не думать о ней, как обычный человек не думает о кровати, на которой спит. К тому же всегда есть вероятность ошибки. Вдруг я обманулся, и Дикий проживет соответственно тому запасу здоровья, который в нем хранится? Хотя… я видел это слишком явно».

– Кто там у тебя на Малой Дмитровке? – спросил Дикий.

– А что? – отозвался Егор.

– Ну, если девушка или товарищ, лучше не ехать. Их наверняка пасут.

– Я это учел, мой заботливый друг, – сказал Егор. – Не волнуйся. Там, куда мы едем, нас никто не ждет.

– Ну, смотри, я предупредил.

– Ты мой хороший.

– Не нарывайся, – покосившись на него, пробасил Дикий.

– Не буду, – пообещал Егор, глянув на руку Дикого, размерами и формой в точности напоминающую буханку хлеба.

Через двадцать минут они подъехали к церкви, в которой служил отец Кирилл.

– Церковь? – удивился Дикий.

– Ага, – кивнул Егор. – Не подходит?

– Вообще-то ничего. Только как тут насчет поесть?

– Будет тебе поесть. Пошли.

Они оставили машину в квартале от церкви и пешком, прячась в тени тополей, вернулись к церкви.

Ночь стояла прелестная. Над деревьями серебрилась полная луна; листья от налетающих порывов ветра шелестели, срывались с веток и, тихо вращаясь, падали на землю; желтые и голубые тени под ногами делали пейзаж сказочным и волнующим. Оба путника притихли, каждый по своим причинам. Дикий изучал обстановку и подходы к церкви. Егор же думал о том, что отец Кирилл может не обрадоваться его визиту.

Но он его плохо знал.

Лицо старого священника просияло, когда он увидел, кто стучится к нему в дверь среди ночи. И даже громоздкая фигура Дикого, высившаяся за спиной Егора, не уменьшила его радости. Он тут же повел гостей к себе, не спрашивая, по какой причине явился в неурочное время Егор.

– А я знал, что ты скоро меня навестишь, – ласково говорил он, хлопоча возле чайника. – Думаю, ушел от меня с тяжелым сердцем, до конца всего не понял. Снова придет. Так и вышло.

– Ничего, что ночью? – спросил Егор.

– Мне все равно не спится, – кивнул отец Кирилл на неразобранную постель. – До утра читаю. Так что мне от вашего визита только веселей.

Он взглянул на Дикого, едва уместившегося в кресле.

– Это мой друг, – сказал Егор.

– А как зовут друга? – спросил старик.

Егор запоздало спохватился. А ведь он не знает имени своего спасителя! Какой позор. И перед отцом Кириллом неудобно: назвал человека другом, а имени не знает. Не представлять же его Диким, в самом деле. Отец Кирилл может не так понять.