Джеффри Дивер - Собиратель костей

…тебя трудно поймать.

Она тяжело повалилась на пол и покатилась. В тени вырисовывался чей-то силуэт, прячущийся у стены справа, возле окна. Амелия прицелилась и собиралась выстрелить, но внезапно замерла на месте.

О Господи!..

Ее глаза были прикованы к телу женщины, подпиравшему стену.

До самой талии фигура ее была довольно изящной. У женщины были темно-каштановые волосы, худое лицо, небольшая грудь и длинные руки. Все тело покрывали тысячи мух. Они издавали такое омерзительное жужжание, какого Сакс еще не доводилось слышать.

От талии и ниже, она была… Короче говоря, там уже ничего не было. Оголенные кости бедер, обнажившийся позвоночный столб — вся плоть растворилась в отвратительной ванне, рядом с которой покоился труп. Сейчас в емкости находилось жуткого вида месиво темно-бурого цвета. Видимо, это была какая-то кислота или щелочь. Пары жидкости жгли глаза, а ужас, смешанный с яростью, переполнял сердце девушки.

Ах ты, бедняжка…

Сакс небрежно отмахивалась от назойливых мух, которые, завидев пришелицу, начали атаковать и ее.

Руки женщины замерли расслабленными. Ладони вверх, будто она медитировала. Глаза закрыты. Рядом валялся пурпурный спортивный костюм для занятий бегом.

Но она оказалась здесь не единственной жертвой.

Еще один скелет, полностью очищенный от плоти, лежал возле похожей ванны, в которой, правда, не было кислоты. Она была наполнена черной густой кровью и жижей, в которую превратилось мясо. У скелета недоставало одной руки. Невдалеке Амелия обнаружила третий скелет, разобранный по косточкам. Здесь рука преступника успела изрядно потрудиться. Каждая кость была тщательно отполирована. Возле черепа лежала аккуратно сложенная стопочка наждачной бумаги. Сам череп блестел, как будто был выполнен из какого-то синтетического материала.

И тут она услышала позади себя дыхание.

Слабое, едва уловимое, но на этот раз она не могла ошибиться.

Сакс резко обернулась, кляня себя за беспечность.

На нее пахнуло пустотой подвала. Она провела лучом фонаря по полу. Здесь, на каменных плитах, следов не осталось, не то что на земляном полу в доме преступника.

И снова это дыхание.

Где он прячется? Где?

Сакс, пригнувшись еще ниже, обшаривала лучом подвал. Ничего.

Где же он? Может быть, здесь есть вход в другой тоннель или лаз на улицу?

Еще раз внимательно осмотрев пол, она заметила что-то похожее на слабый след, тянущийся в темноту. Амелия решила двигаться в том направлении.

Через некоторое время она резко остановилась и прислушалась.

Дыхание?

И да, и нет.

Она снова развернулась и уставилась на изуродованный труп женщины.

Ну, давай же!

Ее глаза продолжали обшаривать все вокруг.

Ничего. Как же так? Я слышу его, но ничего не вижу.

Стена, перед которой находилась Сакс, была сплошной: ни дверей, ни окон. Ей пришлось снова вернуться к трупам.

Откуда-то в памяти всплыли слова Линкольна Райма: «Запомни, что место преступления всегда трехмерно».

Она резко вскинула фонарь кверху, и в его луче увидела сверкающие клыки добермана. Он притаился на выступе в двух футах от нее, сгорбившись перед прыжком, словно дикий кот.

На секунду их глаза встретились, и они оба застыли.

Сакс машинально пригнула голову, но прежде чем она успела вскинуть оружие, собака прыгнула. Ее зубы лязгнули о шлем девушки. Вцепившись зубами в подбородочный ремень, пес неистово тряс головой, словно пытаясь сломать шею жертве. Они оба повалились на край емкости, заполненной кислотой. Пистолет вылетел из руки Сакс.

Продолжая удерживать в зубах ремешок, доберман сучил передними и задними лапами, царапая когтями бронежилет, разрывая одежду на животе и бедрах девушки. Она отчаянно молотила его кулаками, но пес, словно деревянный, казалось, был совершенно нечувствителен к ее ударам.

Наконец, он выпустил шлем и подался назад, намереваясь броситься ей в лицо. Сакс успела выставить локоть, и почувствовала, как зубы добермана вонзились ей в предплечье. Это дало ей возможность вытащить из кармана нож, и она всадила лезвие между ребер собаки. Та дико взвыла, откатилась в сторону и бросилась к двери.

Амелия подхватила пистолет и побежала по тоннелю вслед за ней. Сакс ворвалась в подвал в тот момент, когда пес, увидев замерших от испуга Пэмми и врача, прыгнул на них.

Пригнувшись, девушка дважды выстрелила из пистолета. Одна пуля поразила собаку в голову, другая царапнула по стене, но пес бездыханным рухнул прямо под ноги врачу.

— Слышу выстрелы! — раздалось в наушниках, и с десяток полицейских, отбросив с дороги труп собаки, окружили Пэмми, заняв оборонительную позицию.

— Все в порядке, — поспешила успокоить их Сакс. — Это я стреляла.

Члены команды несколько расслабились.

— Собачка умерла! — тут же завизжала Пэмми. — Она убила собачку!

Сакс сунула дымящийся «Глок» в кобуру и подхватила девочку на руки.

— Мамочка! — привычно заныла та.

— Скоро ты увидишь свою мамочку, — успокаивала ее Амелия. — Сейчас мы ей позвоним.

Выбравшись из подвала, девушка поставила Пэмми на пол, и обратилась к находившемуся рядом молодому полицейскому:

— Я обронила свои ключи от наручников. Освободите девочку, но предварительно постелите под наручники кусок чистой бумаги. Потом заверните их и уложите в полиэтиленовый пакет.

Офицер закатил глаза к потолку:

— Послушай, красотка, найди кого-нибудь помоложе и командуй им. — С этими словами он повернулся спиной, собираясь уйти.

— Эй, боец! — рявкнул возникший в помещении Хауманн. — Делай так, как она говорит.

— Но, сэр, — запротестовал тот, — я ей не подчиняюсь.

— А у меня для тебя новости, — ехидно сообщила Сакс. — Ты под моим руководством будешь осматривать место преступления.

Кэрол Ганц лежала в комнате с бежевыми стенами, уставясь в потолок. Она вспоминала о чудесных временах, когда несколько недель назад они с Пэмми и компанией друзей сидели у костра в Висконсине в гостях у Кейт и Эдди, болтали, рассказывали интересные истории и пели песни.

Кейт не отличалась хорошим голосом, но Эдди мог вполне сойти за профессионального певца. К тому же, он неплохо играл на гитаре. Эдди специально для нее исполнял песню Кэрол Кинг «Гобелен», и женщина не могла удержаться от слез. Тогда ей казалось, что она сможет забыть о смерти Рона и начать новую жизнь.

Кэрол вспомнила слова Кейт, сказанные тем вечером: «Когда ты сердишься, лучше всего свернуть свой гнев и вручить его кому-нибудь другому. Надо избавляться от него, а не копить в себе».

Сейчас Кэрол была очень сердита. Буквально в ярости.

Какой-то выродок, настоящее безмозглое дерьмо, выстрелил в спину ее мужу, отобрав у него жизнь. А теперь очередной псих похитил ее дочь. Ей хотелось взорваться, и она напрягала все силы, чтобы не начать буйствовать: раскидывать по комнате вещи и выть, словно койот.