Сергей Кулаков - Не смотри в глаза пророку

Егор залпом допил шампанское и решил, что пора уходить. Вдруг послышался знакомый перестук каблуков. Из-за угла, как из засады, выскочили две неприкаянные красавицы и подбежали к нему.

– Извините, – заговорила одна из них, звезда ситкома, блондинка в коротеньком бирюзовом платье-тунике. – Вы писатель? Егор Горин?

Она отчаянно стреляла глазами и перебирала десятки форм улыбки, от застенчивой до самой обольстительной, продолжая играть роль, принесшую ей всероссийскую славу и возможность утвердиться среди тех, кто пришел сегодня на эту выставку.

– Да, – подтвердил Егор, оживая. – Он самый.

– А вы не могли бы…

Блондинка начала рыться в сумочке, показывая то младенчески нежную складку подмышки, то глубоко утопленную ложбинку груди, то белые ровные зубки, то матовую коленку.

– Сейчас, секундочку, простите, – лепетала она. – Застряла.

Виновато улыбаясь и даже покраснев – все же она была неплохой актрисой, – девица вытащила из сумочки экземпляр последней книги Егора.

– Вот, – протянула она ему томик, то тараща, то кося шалые цыганские глаза. – Не могли бы вы подписать?

Егор усмехнулся про себя. Западня немудреная, эта девица шла к цели прямо, не тратя силы на обходные маневры и полагаясь исключительно на свои женские достоинства.

Что ж, он был не против. Каждый имеет право на поиск теплого уголка в этой неприветливой, так быстро смыкающейся над тобой вечным холодом жизни. Почему эта девушка, столь привлекательная и в сущности простодушная, должна отставать от других? К тому же достоинства у нее были более чем весомые. Одна родинка над верхней губой чего стоила.

– Конечно, подпишу.

Егор взял книгу.

– Читали?

Механизм улыбок, стреляний глазами и ужимок снова пришел в действие.

– Конечно, читала! Так интересно. Я не могла оторваться. И Даша читала. Правда, Даша?

Даша, брюнетка в алом и золотом, заученно растянула огромный рот.

– Да-а, – выдохнула она, начиная свою игру. – Очень интересно.

Егор улыбнулся. Эта была совсем простушка.

– Кажется, Маша? – спросил он блондинку, нацеливаясь ручкой на пробел в титульном листе.

– Да, – засуетилась та, щурясь, быстро-быстро мигая и стеснительно улыбаясь. – Маша. Вообще, Мария. Но можно Маша. Как вам удобно.

– Так и удобно, – ласково подытожил Егор.

Получив подписанную книгу, она церемонно поблагодарила и снова покраснела.

– А что вы делаете сегодня вечером?

– А разве это не мой текст? – улыбнулся Егор.

– Что? – смутилась уже без игры молодая актриса. – Нет, я не то, то есть, я хотела сказать, что мы поедем с Дашей в клуб, и если вы хотите, мы могли бы…

Она шаловливо скользнула глазами вбок и скорчила очаровательную гримаску.

– Отлично, – кивнул Егор. – Закончу дела и приеду. Какой клуб?

– «Парадиз».

– Все. Там и увидимся.

Маша просияла и метнула на свою подругу взгляд, исполненный сумасшедшей надежды. У Егора на миг сжалось сердце. Но только на миг.

Каждый получает то, к чему стремится. В конце концов не он им навязался.

Он помахал рукой победно удаляющимся девушками, полюбовался бедрами модели.

«Выставка прошла успешно, – сказал он себе. – Художника, правда, жаль. Но он не обидится, ему сейчас не до того. Народ будет ходить здесь еще несколько дней, кто-то да оценит. В общем, все как обычно. Не та нынче мода – вот ключевое слово. И будь ты хоть стократ талантливее других, если на тебя нет моды, успеха не жди».

Егор вспомнил свои мытарства и поморщился. Не любил вспоминать. Бесприютность чужих углов, унижения нищего, никому не нужного литератора, одиночество и тошнотворный страх ни до кого не докричаться – страх забытого в чреве плода. Это был сон, долгий дурной сон. Он поселился в мире, где все совсем иначе, и больше никогда этот мир не покинет.

«Никогда», – повторил он себе.

Итак, пора действовать. Вечер начался неплохо, надо думать, и продолжение не принесет разочарований. Сейчас заехать куда-нибудь поужинать, сделать несколько звонков и – в клуб, к девочкам. Как там с ними сложится, он не хотел думать. Либо та, либо другая, либо обе – не принципиально. Как-нибудь устроится, не в первый раз.

Уже без интереса он скользил взглядом по тусклым холстам и выгадывал миг, чтобы двинуться к выходу. И в то самое время, когда он, покосившись на часы, сделал роковой поворот, он увидел незнакомую девушку.

Первое, что бросилось в глаза – ее отрешенность. Она была словно одна в этом зале, нет, во всем мире, поправил себя Егор, но это ее нисколько не тяготило.

Как он это понял? По чуть откинутой голове, по особой пластике, по засунутой в карман брюк руке и еще по чему-то неуловимому, что заставило его внутренне ахнуть и забыть об уходе.

Горин облизнул губы и огляделся.

Одна или со спутником? Кажется, одна. И такая уверенность! Кто она? Кажется, он видит ее впервые. Девушка стояла в углу, он не видел ее лица, но по фигуре, по манере держаться мог с уверенностью сказать, что нигде ранее с ней не встречался.

Однако сегодня сюда простым смертным вход запрещен. Стало быть, она не простая смертная, и в том мире, в котором привык вращаться Егор, она что-то да представляла. Что? Почему он не знает ее? И почему, черт побери, она одна?

Егор еще раз огляделся, как кот, который увидел мышь и на всякий случай проверяет, не следит ли за ним собака. Девушка стояла на месте, по виду никуда не спешила и внимательно разглядывала какую-то картину, которую Егор по небрежности пропустил, не видя смысла брать от выставки больше, чем она ему дала в первые полчаса посещения.

«Подойти? – подумал он. – Она одна. Потеряю несколько минут. Возможно, они будут того стоить, возможно, нет. Чем я рискую?»

И Горин медленно двинулся через залу. На ходу он присматривался к девушке. Теперь он видел ее в профиль, и то, что он видел, его не оттолкнуло. Напротив. Она была красива. Помимо гладких черных волос, свободно струящихся по спине, у нее был точеный носик и пухлые губы. Похожа на те женские портреты, что он видел на японских гравюрах. Но она не была японкой. Безусловно, экзотична в своем брючном аметистовом костюме, так шедшем к ее черным волосам и позе дикой кошки из европейских широт.

«Француженка», – решил Егор, с удовлетворением отмечая, что его французский достаточно хорош для объяснения с незнакомкой.

Но иностранка, такая шикарная, одна в российской столице… Почему?

Здесь крылась какая-то загадка.

Егор почувствовал волнение. Его всегда интересовали люди, и не только с корыстной целью. Он увлекался ими, как коллекционер увлекается поисками еще не обретенного им экспоната. И когда он видел редкий экземпляр, он испытывал волнение первооткрывателя.