Антон Леонтьев - Лес разбуженных снов

– А, современная наскальная живопись, – протянул Йозек, перехватив взгляд гостьи и улыбнувшись. – Я и сам, сознаюсь, когда-то баловался. До недавних пор рисунков подобных было немного, а сейчас везде, куда ни глянь. Убийства так на подростков повлияли! Зато… Все так напуганы, в том числе и хулиганы, что ночью по улицам можно без опаски ходить. Народ, как стемнеет, по домам сидит, никто на улицу носа не кажет. Еще бы, вдруг хозяин замка, вулкодлак, объявится!

Они оказались на небольшой привокзальной площади. Стелла заметила горную гряду, окружившую Вильер, и светящийся бледными огнями старинный замок над городком.

– Там хозяин и живет, – авторитетно сообщил Йозек. – Ну, старый князь. Это ведь от него все пошло! Он был первым вулкодлаком. А как его наследник в город приехал, так все и пошло-поехало. Судачат, что это у них, как генетическая мутация, от отца к сыну передается.

– Что это ? – спросила Стелла.

Они подошли тем временем к старенькой машине, одиноко припаркованной на стоянке. Йозек, запихав один чемодан в багажник, а другой положив на заднее сиденье, распахнул дверцу и галантно произнес:

– Доктор, прошу вас! Ехать недолго, у нас городок небольшой. Доставлю вас в пансион, который моей матушке принадлежит, вам уже приготовили лучшую комнату.

Автомобиль долго не хотел заводиться, Йозек, проклиная старую колымагу, безуспешно поворачивал ключ в замке зажигания.

– Сколько раз жаловался шефу, что машине пора на свалку, а он твердит – денег бюджетом для приобретения новой не предусмотрено, – вздохнул юноша. – Придется матушке звонить, просить, чтобы она нас забрала…

Машинешка, словно услышав жалобы Йозека, вдруг захрипела, затарахтела и завелась. Молодой человек вырулил со стоянки. Городок состоял из сплетения узких улочек, на которых соседствовали старинные каменные дома с остроконечными черепичными крышами и уродливые бетонные сооружения эпохи развитого социализма.

Стелла заметила, что фонарей на улице мало. Она увидела по пути всего нескольких пьяниц, а также небольшую компанию что-то бурно обсуждавших подростков.

– Вы интересуетесь, что от отца к сыну передается? – спросил вдруг Йозек.

Доктор Конвей вздрогнула: она уже думала, что молодой человек забыл ее вопрос.

– Способность превращаться в вулкодлака, – пояснил Йозек. – В общем, болезнь, что ли. В одних аристократических семействах распространено безумие, гемофилия или подагра. А у Сепетов – ликантропия, как-то так это научно именуется. Князья, что жили раньше в замке, все потомками первого вулкодлака были. И время от времени они выходили на охоту. Да и тот, что приехал к нам в городок, из их числа! Чистой воды вулкодлак!

Стелла подумала, что юноша шутит или дурачится, но его сосредоточенное востроносое лицо не выражало ни капли иронии.

– Вы ведь не верите в вулкодлака? – спросил Йозек. – Ну конечно, не верите! Не обижайтесь, доктор, но по вас сразу видно: столичная штучка! Прикатили из Экареста, наверняка регулярно бываете за границей, над суевериями таких провинциалов, как мы, потешаетесь. Для всех прочих вулкодлак – жутковатая старинная легенда. Недавно вот сериал по телику крутили, так у нас весь город хохотал – там ляп на ляпе! Сложно, конечно, вам, экарестцам, правдоподобно изобразить жизнь в здешних суровых краях, не сделав ошибок. Для кого-то вулкодлак – сказка, а для нас – неотъемлемая часть существования.

Доктор Конвей не знала, что ответить. Похоже, жители Вильера изначально уверены в том, что знают имя виновника недавнего двойного убийства – вулкодлак.

– А вы, я смотрю, к этому скептически относитесь, – вздохнул Йозек. – Прям как мой шеф! Он, как и вы, человек пришлый, не здесь вырос, а совсем в других краях, поэтому считает местные легенды «байками из склепа». Уверяет, что никакой мистической подоплеки в произошедшем нет. Эх, хорошо бы, чтобы он прав оказался…

Машина свернула с асфальтированной дороги на грунтовую и, протрясясь по колдобинам несколько минут, замерла около трехэтажного дома с вывеской: «Пансион матушки Гертруды».

– Ну вот, доктор, мы и на месте! – торжественно объявил Йозек. – Давайте выгружаться!

Стелла вышла из салона автомобиля. На черном небе сияла убывающая луна, похожая на объеденную мышами головку сыра. Замок на скале магнитом притягивал к себе взор доктора Конвей. Где-то вдалеке раздался протяжный вой. Стелла вздрогнула и спросила у Йозека, управлявшегося с чемоданами:

– А что это за звуки?

– Волки, – ответил тот обыденным тоном, как будто речь шла не о серых хищниках, а о простых дворнягах. – Их тут много в лесах. Раньше, при коммунистах, за их поголовьем следили, отстреливали, к нам партийные шишки из столицы прикатывали, чтобы охотой побаловаться. А как система рухнула и деньги лесничим перестали выделять, так волки и расплодились. Иногда даже в город спускаются и на людей нападают.

Стелла вдруг подумала, что крошечный Вильер, взятый в кольцо волками, не уступает по опасности огромному Экаресту, в котором ее поджидает кровожадный Вацлав Черт. Она уехала из столицы, желая не подвергать себя опасности, однако кто сказал, что тут, в провинции, она окажется огражденной от опасности – только другого, сверхъестественного , рода?

– Добрый вечер, доктор Конвей! – услышала гостья глубокое контральто.

На крыльце пансиона возвышалась дородная женщина с мощным бюстом. Она была облачена в темно-синее клетчатое платье, похожее на старинное; округлые плечи закрывала ажурная шаль, седые волосы были забраны невидимой сеточкой, большие глаза излучали энергию. На вид хозяйке пансиона было под пятьдесят.

– Почему так долго, Йозеф? – властно спросила женщина у юноши. Йозек стушевался и начал что-то бормотать в свое оправдание. – Надеюсь, доктор Конвей, вам не пришлось мерзнуть на вокзале, дожидаясь моего нерадивого сыночка? – спросила дама с улыбкой, но в ее голосе слышалось скрытое недовольство. – Ужасно несобранный мальчишка, вы уж меня извините. Как он еще работает в полиции, пусть и на побегушках у Марка, меня вообще удивляет. Я бы на месте его шефа давно выставила такого сотрудничка за дверь!

– Но, матушка Гертруда… – промямлил Йозек, залившись краской стыда.

Стелла подумала, что отношения между сыном и матерью странные: Йозек, давно совершеннолетний, кажется, откровенно под каблуком властной родительницы и позволяет обращаться с собой, как будто ему не двадцать, а лет десять.

Гертруда, сменив гнев на милость, подошла к Стелле, протянула гостье руку и крепко пожала ладонь.

– Как добрались из столицы? – спросила хозяйка пансиона и с легкостью подхватила один из чемоданов Стеллы. Поймав ее удивленный взгляд (доктор Конвей знала, что чемодан весит не меньше тридцати килограммов), Гертруда благодушно пояснила: