Полина Дашкова - Образ врага

— Натан Ефимович, что случилось? — отдышавшись, спросил Максим. — Почему мы так бежали?

— Там, кажется, кому-то плохо? — заметила Алиса, проводив взглядом машину «Скорой», которая с тихим воем вырулила из переулка за рестораном «Минск».

— Там убили Ингу Циммер, — тихо ответил Бренер, — она не успела выстрелить.

Черный «Линкольн» плавно вырулил на Садовое кольцо. Была глубокая ночь. Яркая полная луна повисла на тонком шпиле краснопресненской высотки.

— Эй, я смотрю, ты засыпаешь, Азамат? — спросил Геннадий Ильич, тронув Мирзоева за плечо. — Это уже старческое. Ты взбодрись. Давай выпьем.

— Ты хочешь помянуть Ингу Циммер? — лениво поинтересовался Мирзоев.

— Нет. Ингу я хочу забыть. Я нервничал из-за нее больше трех месяцев. Теперь я спокоен.

— Вот за это и выпьем.

— Ну давай, — зевнул Азамат. Геннадий Ильич плеснул густого, как мед, коньяку в крошечные рюмки. Чокнулись. Выпили.

— Есть у меня неплохая идейка, — задумчиво произнес Подосинский и отбил легкую быструю дробь по салонному столику, словно сыграл гамму на невидимых клавишах, — хочу быстренько провернуть кое-что в Германии. Прячется там один любопытный человек, вор в законе. Его скоро должны убить, но он мне нужен. Знает много интересного. Убить ведь дело нехитрое, это никогда не поздно. Я хочу, чтобы сначала рассказал, что знает.

Азамат молчал. Он прекрасно понял, какого вора в законе имеет в виду Подосинский. Он молчал долго и думал о том, что выкрасть этого «любопытного человека» невозможно. Убить — да. А довезти до России или до любой другой точки земного шара живым и невредимым — нельзя. Будь ты хоть трижды гений.

— Кто же за такое возьмется, Гена? — спросил он после долгого задумчивого молчания.

— Карл Майнхофф.

— Ты прости меня, Гена, но даже он не сумеет.

— Сумеет, — Подосинский откинулся на мягком диване и прикрыл глаза. Очень постарается. У него здесь сын.