Татьяна Степанова - Царство флоры

— У них что-нибудь похищено?

— Машина, как видишь, джип «Мицубиси Паджеро», на месте, ключи от дома целехоньки, и дом не вскрыт, цепи на них золотые на обоих, у Суслова «Ролекс» на руке. Ничего не взято, кое-что даже добавлено.

— Добавлено? Ой, а почему это у них в машине так много цветов? Словно на похороны.

— Суслов домой вез. У него жена родила, может, ей вез презент? А может, сажать хотел у себя на участке?

— Такие цветы никто не сажает. Они же срезаны, в букетах уже, – возразила Катя, разглядывая снимок.

Ей показалось, что на фоне рыжей замшевой куртки мертвеца что-то выделяется – желтое, как цыпленок.

— Чего это за пятно тут такое? Дефект пленки?

— Снимки цифровые, это не дефект, это вот что. – Колосов показал на мониторе новый снимок крупным планом.

— Еще цветок? Надо же. – Катя вгляделась. – Желтый?

— Желтый. Вроде как искусственный.

— Искусственный? Бумажный, что ли?

— Из пластмассы. Следователь его изъял как улику. И еще изъял вот что.

На новом снимке крупным планом на фоне белой сорочки мертвого Бойко-Арнольда было заснято что-то непонятное, похожее на кусок зеленой веревки с листьями.

— А это что за дрянь? Смотри, прямо у него на груди лежит. Это так было, да?

— Так и обнаружено. Не знаю, что это, вроде какое-то растение.

— Тоже из пластика?

— Нет, в протоколе записано, что натуральное. Живое, в общем.

— И что это, по-твоему, может означать? – спросила Катя.

— Будем разбираться. Вещи положены на трупы непосредственно сразу после убийства, так что это не что-то случайное. Смахивает на какую-то демонстрацию.

— Демонстрацию чего?

— Катя, мы будем разбираться. Я буду разбираться.

— А может, это у них какой-то мафиозный знак? Символ свершенной мести? Эти двое – они же типичная мафия. Ну, вот и получили от своих же, – с ходу нашла решение Катя. – «Цветок у него во рту».

— У кого?

— Фильм был такой про сицилийский клан. Мафиози тем, кому мстили, гвоздику засовывали в рот. Только вот не помню – красную или белую. А цвет как раз и важен. А тут у нас желтый. Как этот цветок называется?

— Понятия не имею.

— Ты про мафию сицилийскую не забудь. Наши братки сейчас их вовсю копируют. Возможно, и тут что-то слизали.

— Пули и одна стреляная гильза с места изъяты. Тебя оружие интересует или одни только гвоздики во рту?

— Что-то не так с оружием?

Ответить Колосов не успел, в кабинет заглянул дежурный.

— Владимир Федорович из прокуратуры приехал, – доложил он (Владимиром Федоровичем звали начальника управления, непосредственного шефа Колосова). – К себе в кабинет пошел, просил срочно вас найти.

— Иду. Катя, подожди меня. – Колосов показал на снимки. – Эти можешь скачать, а вот это и это пока рано. Позже, если раскроем.

«Да уж, если раскроете», – подумала Катя, глядя ему вслед.

Направляясь к шефу, Никита Колосов не сомневался, что перспективы для раскрытия этого дела пусть и не самые радужные, но вполне реальные. Он и не подозревал, чем обернется для них эта на первый взгляд самая типичная криминальная разборка. Он сразу уверил себя, что это именно разборка. А что же еще – при таких обстоятельствах?

В разговоре с Катей он поскромничал, ведь он не только «мельком» глянул материалы, но сразу же вечером вызвал к себе на встречу агента Пашку Губку. Губка – пацан был не промах, но однажды крупно погорел. Пекся он всегда только о своих интересах, верно сек текущий момент и поэтому порой давал довольно ценную информацию. Однако, когда Колосов напрямую спросил его, что ему известно об убийстве Аркаши Козырного и Арнольда, только пожал плечами, скривился – ой, не спрашивай, начальник, хрен его знает, что там с ними стряслось. Пашку Губку они с коллегами основательно выжимали и в прошлый раз, когда Аркаша Козырной, еще целый-невредимый, проверялся на причастность к убийству в Адлере. О его подручном Арнольде тогда, помнится, вообще речи не шло.

— Не знаю, ничего про них обоих не знаю, Никита Михалыч. Феня едрена, да если б было что – а то нет, глухота, полный п… – частил Губка, быстро облизывая тонкие губы. – Не наш ведь он, пришлый.

— Крутой?

— Кто его поймет, феня едрена, вроде да, вроде нет. Денежный. Деловой.

— Кто-нибудь на его бизнес не пытался наехать в последнее время?

— Да вроде нет, слухов таких не было.

— И все же узнай, Паша.

— Само собой, узнаю, только нет… Наоборот, вроде другие слухи ходили.

— Какие же?

— Мол, Козырной с томилинцами и с людьми Горелого полюбовно договорился обо всем. И они его приняли.

Томилинская и гореловская ОПГ были на тот момент самыми влиятельными в столичном регионе, и между ними то яростно вспыхивала, то тускло тлела вражда за первенство. Но если «пришлый» Козырной сумел договориться с обеими сторонами, то…

— Адлеровский след?

— Там вообще ништяк, глухота. Феня едрена, да когда еще разговор-то об этом грузине был, неужели бы я, если что узнал, не… – Губка обиженно оттопырил губы. – Рази я когда подводил?

— А то нет, – хмыкнул Колосов.

Пакостно было общаться с Губкой, и воняло вечно пакостью какой-то от него, тухлятиной, несварением желудка, наскоро заглушенным дорогим французским парфюмом.

— По Арнольду что знаешь? – спросил он.

— В казино он одно время подвизался. Это уже тут, в Москве. Потом Козырной его к себе взял. Земляки они, дела их прошлые связывают.

— Сам-то что думаешь об их смерти?

— Мое дело десятое. Жили-жили, были-были, да сплыли.

— По какой причине сплыли?

— Видно, помешали кому-то, на пути встали капитально.

Тогда-то Колосов и вспомнил снова о цветах в машине Козырного. «У него ведь жена молодая осталась с новорожденным. Черт, а может, все гораздо проще, а? На пути встал… На это самое вон и Губка намекает. Надо будет к этой новоиспеченной вдове съездить, допросить».

— Ладно, по этому делу работай, Паша, в поте лица. И если что не так, ты меня знаешь.

— Да феня едрена, Никита Михалыч, и вы, что же, первый раз меня знаете?

Напоследок Колосов показал агенту снимки с места убийства. Губка разглядывал покойников, жалостливо цокал языком.

— А это чегой-то на них такое лежит? – спросил он с любопытством.

Улики и правда были странные – желтый искусственный цветок и какая-то ползучая зеленая лиана.

— Прокатились на джипе с букетами, пацаны, – резюмировал Губка. – Эх, все там будем когда-нибудь.

Об оружии Колосов не стал задавать ему вопросов. И сейчас, идя к шефу в кабинет, думал – правильно сделал, что не спросил.

В приемной его окликнула новая секретарша шефа. «Звонили из министерства, от самого Сизова, – зашептала она. – Владимир Федорович просил поставить вас в известность. Чтобы вы были в курсе и там у него сейчас, – она многозначительно кивнула на дверь, – лишних вопросов не задавали».