Арсений Ахтырцев - Сабля Чингизидов

— Странно, камень не выглядел как стекло. Я в этом немножко разбираюсь. — Розум вопросительно посмотрел на Владимира Георгиевича.

— Правильно, — подтвердил Панин. — Не стекло, а горный хрусталь, очень качественная страза. Мастера из музея сделали запрос в Австрию, и оттуда срочно выслали камень подходящего размера.

— Ну слава богу, сабля цела, — с облегчением вздохнула Лена.

— А нас, значит, использовали как подсадных уток? — возмутилась графиня. — А если бы они нас убили?

— Риск, конечно, был, — подтвердил генерал. — Но оставлять трупы было не в их интересах. Я только не ожидал, что они так легко справятся с моей охраной.

— Это профессионалы, Лео, спецназ, — успокоил Розум генерала. — А у вас первогодки.

— Спецназ? Это что? — тут же потребовала объяснений Александра.

— Войска специального назначения, — пояснил генерал.

— Понятно. Тебе, значит, дают кого попало. Хороша охрана, ничего не скажешь. А в полицейское управление я сегодня же напишу жалобу.

— Алексей, — обратился к Розуму Панин. — Саблю завтра утром из полиции привезут в Лиденхольм. Я с вами и с Леной хочу серьезно поговорить о ее дальнейшей судьбе.

— Вы можете спокойно поговорить в библиотеке, — предложила графиня, которая, по-видимому, знала, что именно Панин хочет обсудить с московскими гостями.

Библиотека была стилизована под колониальную викторианскую эпоху с низкими столиками на слонах и наборными панелями красного дерева, укрывающими стены и потолок.

— Что вы собираетесь делать с саблей? — прямо спросил Панин, когда они уселись в удобных креслах библиотеки.

Лена посмотрела на Розума, который задумчиво рассматривал фигуру Будды на столике возле кресла. Молчание затягивалось.

— Честно говоря, Владимир Георгиевич, ни я, ни Лена еще серьезно об этом не задумывались, — наконец произнес Розум, продолжая разглядывать Будду.

— Ну что ж, понятно, делить шкуру неубитого медведя — плохая примета. Но теперь медведь убит и освежеван. Завтра вы получаете саблю, и сейчас самое время подумать, как вы собираетесь ею распорядиться.

— Сабля Ленкина, ей и решать, — наконец оторвался от Будды Розум.

— А какие, собственно, у нас варианты, Владимир Георгиевич? Мы, к сожалению, не очень осведомлены в этой области, — призналась Лена.

— Да вариантов, Елена Леонидовна, — Панин официально назвал Лену по-имени отчеству, подчеркивая серьезность разговора, — собственно, только два. Либо вы решаете продать саблю, либо вы ее оставляете у себя. Хотя второй вариант в вашем случае вряд ли осуществим.

— Это почему же? — вмешался Розум.

— Дело в том, — охотно пояснил Панин, — что содержание такого экспоната само по себе чрезвычайно дорогостоящее мероприятие. Необходимо обеспечить определенный режим хранения, специальное помещение. Кроме того, сабля нуждается в неотложных восстановительных работах. Например, дамасская сталь после такого длительного времени претерпевает изменения на структурном уровне и скорее всего нуждается в восстановительной обработке. То же с импрегнированной гравировкой золотой тамги на клинке. И многое другое. Эта чрезвычайно ответственная и высокопрофессиональная работа может быть выполнена только в условиях специализированной лаборатории. Таких лабораторий всего несколько во всем мире. Специалистов для работы такого уровня можно пересчитать по пальцам. Я уж не говорю про безопасность. Обеспечить в России безопасность для раритета такого уровня по карману, пожалуй, лишь нескольким самым богатым олигархам.

— Хорошо, вы нас убедили, Владимир Георгиевич, держать у себя мы ее не можем. Остается второй вариант. Продать саблю. — И Лена оглянулась, ища поддержки у Розума.

— Наверное, вы правы, граф, — согласился Розум. — Мы в этом деле дилетанты, а вы коллекционер с мировым именем. Но лично я бы не спешил с продажей. Я считаю, что надо привезти саблю в Россию и посоветоваться с российскими специалистами. Я думаю, в России есть и лаборатории, и профессионалы достаточного уровня, чтобы провести экспертизу и все необходимые работы по восстановлению и необходимой профилактике сабли.

— Я нисколько не сомневаюсь, Алексей, — заверил Панин. — Безусловно, все это можно сделать в России. Но продавать саблю в России я бы на вашем месте не рискнул.

— Если вы имеете в виду безопасность, то мое ведомство здесь пойдет мне навстречу, как и в случае с двумя первыми находками, так что безопасность сабли, во всяком случае до момента продажи, гарантирована.

— У нас с вами, Алексей, немного разные понятия о безопасности для такого бесценного экспоната, каким является сабля Чингизидов. Согласно мировым стандартам безопасность не является очевидной, пока вещь не застрахована в одной из ведущих страховых компаний, такой, например, как «Ллойд». Ну представьте, что в здании вашего ведомства, где вы собрались хранить это сокровище, случился пожар. Или после того, как вы ее сдали на хранение, вы с Леной попадаете в автомобильную катастрофу и погибаете. Как ее сын получит саблю из вашего ведомства, Алексей? Но в данный момент я говорю даже не о безопасности, а совсем о других рисках.

— Чем же мы еще рискуем, Владимир Георгиевич? — Лена внимательно смотрела на Панина.

— Ваше право владения, голубушка моя Лена, не является юридически бесспорным, а основывается исключительно на согласии заинтересованных сторон. К примеру, если бы нашей милой графинюшке Александре вдруг взбрело в голову не отдавать вам саблю, то никаким образом получить ваше наследство вам бы не удалось.

— А как же письмо Архипа? — удивилась Лена.

— Видите ли, по вполне понятным причинам мне глубоко неприятен ваш бывший сосед Павел Николаевич Кардашев, но как с юристом я с ним абсолютно согласен. Эти письма, не оформленные в виде официального завещания на конкретное лицо, юридически ничтожны. И ни один суд их к рассмотрению не примет. Да что говорить, если там даже не назван предмет наследования! Ну где там написано о сабле? Там идет речь о каких-то вещах, принадлежавших какому-то бригадиру.

Лена во все глаза смотрела на Панина.

— Но даже если суд примет к рассмотрению это письмо и сочтет его документом, подтверждающим право наследования на самаринскую саблю, то почему вы уверены, что распорядителем наследства являетесь вы?

— А кто? — совсем растерялась Лена.

— Ну, есть еще как минимум пара претендентов. Ваша мама Лида и ее сын Платон. Вы уверены, что Лидия не оспорит ваше право как старшая из каратаевских наследников? Нет-нет, я ни в коем случае не хочу поставить под сомнение порядочность Лиды, но, положа руку на сердце, разве вы застрахованы, что она не попадет под чье-то недобросовестное влияние? И вам, Алексей, по решению суда придется передать раритет из вашего всемогущего ведомства в руки семьи Арсановых. И тут за безопасность сокровища я не дам и ломаного гроша.