Арсений Ахтырцев - Сабля Чингизидов

За спиной дикторши на экране показалась панорама Кремлевской стены.

— Что она говорит, Лена? Переведи, — попросила Лидa.

«Сегодня в Москве известный предприниматель Эльдар Аскеров передал в дар Грановитой палате старинное оружие, представляющее для России и всего мира огромную историческую ценность».

На экране показывали один из залов Кремля. В центре зала стояли полукругом министр культуры РФ, какие-то правительственные чиновники, представители духовенства и сотрудники музея «Московский Кремль». Прямо в центре полукруга, спиной к чиновникам, стоял Эльдар Аскеров. Перед ним на старинном столике с гнутыми ножками лежали два футляра, похожие на футляры от скрипок.

Впереди, перед импровизированным каре, прямо на узорчатом паркете зала, разместилась толпа журналистов, нацеливших на участников сцены свои камеры и микрофоны. Аскеров что-то говорил, придерживая футляр левой рукой и усиленно жестикулируя правой. Затем он открыл футляр со шпагой генерал-аншефа Панина и показал ее присутствующим. Алмазы шпаги искрились под светом громадных хрустальных люстр, свисавших с потолка. По залу пронесся восторженный гул. Аскеров повернулся лицом к каре и передал шпагу женщине, по-видимому, работнице музея. Женщина расцеловала олигарха-патриота. Затем процедура повторилась с саблей гетмана Ходкевича.

Андрей Степанович Сазонов рассеянно смотрел на экран. Он был явно не в духе после разговора с Розумом. Подошедший Владимир Георгиевич, напротив, с интересом наблюдал за церемонией. Затем он повернулся и вопросительно кивнул Розуму, показывая глазами на Сазонова. Розум с улыбкой показал Панину большой палец. Панин тоже улыбнулся, повернулся к экрану и стал смотреть, как сотрудник музея, не веря своему счастью, вынимает гетманскую саблю из ножен.

Между тем на экране православный священник начал обряд освящения оружия. Ему помогали служки. Засверкали вспышки фотокамер. Эльдар Аскеров растерянно оглянулся вокруг. Он оказался единственным в мизансцене, кто не крестился вслед за священником, и репортеры старались не захватывать его в кадр. Это никак не входило в планы олигарха. Аскеров еще немного поколебался и решительно осенил себя крестом вслед за работниками культуры.