Михаил Март - Черная кошка в темной комнате

– Умоляю, миленький, до речного вокзала. Опаздываю.

– Ладно, садись.

В кабине она пригнулась, чтобы ее не увидели из встречных машин.

Проехались с ветерком. У речного вокзала Лиля выскочила и побежала к кассам.

– Когда отходит ближайший теплоход?

– «Сергей Лазо» отчалил полчаса назад, – холодно ответила кассирша. – Следующий будет только вечером.

Лиля отправилась к пирсу. Она никогда не останавливалась, если начинала свой бег. Разве что стена на пути вырастет и лоб расшибет.

Ей приглянулся глиссер рыбнадзора. На борту был человек.

– Есть короткий разговор и долгое дело.

Мужичок в бушлате склонил на бок голову и молча смотрел на красотку, облепленную репейником, ветками, в порванной до трусов юбке.

– Говори! – пробасил он наконец.

– Надо обогнать «Сергея Лазо» и пришвартоваться на следующей его стоянке. Отстала я.

– Вижу. С медведями отношения выясняла?

– Лучше с ними не встречаться.

– Сколько?

– Пять тысяч.

– Хорошие деньги. Сама на борт запрыгнешь?

– Лучше руку подай. Ногу подвернула.

Мотор глиссера взревел.

Утро опять было мучительным. Но лучше видеть свет божий, чем кошмарные сны каждую ночь, они опять вернулись. Лилия встала и отправилась на кухню. Ее тянуло к бару, но она решила ограничиться большой чашкой черного кофе. На столе лежало какое-то деловое письмо, отпечатанное на компьютере, ниже стояла роспись Ксении Чебрец и дата шестилетней давности. На письме лежала ручка с золотым пером. Лиля долго вглядывалась в подпись, потом взяла ручку и повторила подпись Ксении. У нее получилось с первого раза, она даже удивилась. Подпись сложная, крючковатая, но ее рука легко скопировала мудреную закорючку. Она повторила несколько раз, исписав чистый лист бумаги – все подписи выглядели как одна.

– Ай да Лиля, ай да молодец!

Ручку она положила в свою сумочку: изящная игрушка и пишет хорошо, листок сожгла и села пить кофе.

Через час она уже была в «Индустриальном банке». Судя по фотографиям, сделанным каким-то сыщиком, Олеся посещала этот банк, зачем – догадаться нетрудно.

В отделе банковских ячеек она предъявила золотой ключик: никакого риска, в случае ошибки, пожмет плечами и уйдет.

Менеджер провел ее по лестнице в подвальный этаж. Там проверили ее паспорт и дали заполненную карточку, в которой попросили расписаться. Никаких проблем, «дочка» вовремя оставила ей образец.

Другой служащий провел ее до ячейки, открыл верхний замок своим ключом, нижний она открыла сама. Служащий вышел. Лиля вынула ящик и воспользовалась кабинкой со шторками. Длинный, сантиметров в семьдесят, узкий высокий ящик был полон долларов в банковских упаковках. Сколько здесь, подсчитать на взгляд трудно и смысла нет. Олеся деньги не транжирила. Странное существо. Тут миллион, а то и больше, а ей еще подавай. Зачем? На что она собирается их тратить? Живет как у Христа за пазухой, ни в чем не нуждается и хочет еще большего. Забрать всю эту кучу и махнуть куда-нибудь подальше от этих мест? Нет. Ни черта у нее не получится. Ее обчистят на первом же вокзале. Без приключений ее путешествия никогда не обходятся. В минусе всегда остается она. Закон подлости!

В углу ящика лежала видеокассета. Ее Лиля забрала и прихватила одну пачку стодолларовых купюр. Так, на шпильки. Ящик вернула на место и ушла.

Из машины она позвонила Огородникову.

– Извини. Вчера я не могла подъехать.

– Нет проблем. Хочешь увидеться сегодня?

– Прямо сейчас.

– Хорошо. Я вышлю машину к салону «Белоснежка». На твоей к отелю подъезжать не следует.

– Хорошо. Я еду к салону.

Где находится салон, пришлось выяснять у продавца ювелирного магазина.

Возле салона ее поджидал джип с тонированными стеклами. Шофер вопросов не задавал. Ее привезли к служебному входу отеля. Теперь она уже легко ориентировалась. Тот же охранник проводил ее в кабинет генерального директора.

– Наши договоренности в силе? – спросил он, выходя из-за стола.

– Я свое слово держу. Надо отплатить тебе за любезность. Не деньги же предлагать.

– Пустяки. Забудь об этом.

– Позволь полюбопытствовать, куда мальчики дели груз?

Он подвел ее к огромному окну, за которым шла стройка. С машин выгружали железобетонные блоки, работал башенный кран.

– Вот мое главное детище. Левый флигель. Здесь будут только люксовые номера. Так вот. Из твоего дома старушку отвезли на завод, где делают бетонные блоки. Она зацементирована в одном из них.

– Весь отель на костях стоит?

– Не знаю, это не мой бизнес. Я посредник. Если солидные люди просят у меня помощи, я передаю их пожелания кому надо, и человек исчезает навсегда. Удовольствие не из дешевых, но надежность стопроцентная. Ты посредничаешь в другой области – перекупаешь компромат у шантажистов. Мы посредники, делающие хорошим людям добро.

– Кто у тебя на примете?

– Жена начальника строительного управления. Номер они заказали на сегодня, на девять часов вечера. Ей сорок шесть, ее дружку двадцать четыре. До чего людей доводит похоть и лишние деньги. С нее ты сможешь взять сколько хочешь. Денег там немеренно. А мне нужна подпись на подряде. Папка с моими документами второй месяц пылится на его столе. Копию с отснятого материала ей подбросят утром.

– Простенько и со вкусом, – усмехнулась Лиля.

Огородников положил на стол ключи.

– Один от номера восемьсот тридцать один. Видеокамера будет уже там. Второй – от дверей отеля, где мы заходим. Встречать тебя никто не будет. Поднимешься на служебном лифте на восьмой этаж. Остальному тебя учить не надо. Наведешь камеру на объект и нажмешь красную кнопку.

– Где ты будешь?

– На приеме у мужа нашей жертвы. Есть приятная новость. В моем отеле забронировано двадцать восемь номеров. На днях приезжают твои друзья из Франции, Голландии и Англии. Слух о твоем возвращении до них уже дошел.

– Можешь назвать их имена?

– Тебе составят список. Мы можем устроить для них прием в одном из лучших моих залов.

– Идея мне нравится. Если ты подберешь еще один зал для вернисажа. Я хочу выставить несколько своих картин. Не решила еще, сколько и какие, но они сюда приезжают ради них.

– Есть такой зал. В двух шагах от отеля. Пора подумать об афишах. Желательно с твоим портретом. С типографией мы вопрос решим. Выставка должна быть общедоступной, о тебе должен заговорить весь город.

– Нужна ли такая реклама?

– А как же. Люди должны обращаться к тебе за помощью, как к иконе. Человек искусства не может быть замешан в шантаже, вот почему так важна твоя роль в киносъемке. Ты же вне всяких подозрений.

– Хорошая мысль. Пара хороших отзывов о выставке в глянцевых журналах тоже не помешает. Сколько все это будет стоить?