Жан-Кристоф Гранже - Мизерере

На какие деньги все это построено? Вряд ли германо-чилийцы отгрохали такую инфраструктуру, выращивая картошку. Золотые сбережения из Чили? Или пожертвования новообращенных? Похоже, Бруно Хартманн, подобно лидеру любой секты, и во Франции вербовал новобранцев, по возможности состоятельных.

На других страницах рекламировались услуги, которые община предлагала внешнему миру: часть территории была открыта посторонним. Каждое воскресенье местные жители могли присутствовать на утренней мессе с музыкальным сопровождением. Или бесплатно лечиться в больнице. Был и воспитательный центр, состоявший из яслей, детского сада, начальной школы, коллежа и лицея. Рекламный текст гарантировал «свободное и светское образование».

Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Чем гостеприимней выглядела Колония, тем неуютнее становилось Касдану. Во Франции сектанты следовали той же схеме, которая обогатила их в Чили. Армянин поразился, как подобный бред, мыслимый разве что при диктатуре, прижился во Франции. Неужели Колония, как и в Чили, прибегала к профессиональным пыткам?

Он перешел в раздел «Контакты». Вместо электронного адреса указан почтовый ящик в Мёлау. Обратиться в коммуну напрямую невозможно. Нельзя даже оставить электронное сообщение. Связь с сайтом была односторонней.

Касдан кликнул по вкладке «Выступления». Колония регулярно устраивала выездные концерты, в основном с исполнением вокальных произведений в окрестных церквях. Он заглянул в анонсы и обнаружил нечто очень важное. Маленькие певчие «Асунсьона» давали концерт сегодня, двадцать пятого декабря, в пятнадцать часов, на территории Колонии.

Неожиданная удача.

Прекрасная возможность проникнуть на запретную территорию.

Касдан взглянул на часы. Нет и восьми утра. Он зашел на сайт «Карты» и быстро набрал название. Арро находился в нескольких десятках километров от города покрупнее, Флорака в департаменте Лозер. По данным сайта, дорога занимала шесть с половиной часов. Можно добраться и за пять, не соблюдая ограничений скорости. Он включил принтер и распечатал подробный маршрут.

Вытянув листок, подумал о Волокине. После общего наркоза парень проваляется весь день. Очнется ближе к вечеру. Тогда Касдан ему позвонит, а ночью вернется, чтобы все обсудить.

Касдан спустился на лифте на первый этаж и в последний раз оглянулся на операционную. Воло все еще был там. Он нацарапал ему записку. Если повезет, он вернется прежде, чем парень придет в себя.

Он несся по коридору, полный энергии. Не осталось и следа страха и усталости. Его словно окружал героический ореол. Касдан участвовал в самых разных расследованиях. Обычно преступник действовал в одиночку. Иногда попадалась пара убийц. А бывала и целая шайка.

Но теперь он столкнулся с сильным противником.

Не с одним человеком, не с двумя, не с бандой злодеев.

В подозреваемых оказалась целая страна. Белое пятно на карте Франции. Империя страха.

Вот уже четыре часа Касдан гнал машину на скорости 180 километров. Перед каждым фоторадаром он с тайным удовлетворением жал на акселератор. На такой скорости он и думать забыл о расследовании. Да и о секте. Малейшая ошибка в управлении могла стать роковой, и его внимание было полностью поглощено разворачивающейся перед ним лентой шоссе.

Он ехал на юг, в сторону Клермон-Феррана, потом по магистрали А-75 на Ле-Пюи и Орийак. Еще через сто километров, проехав по мосту через реку Трюйер, остановился на автозаправке. На парковке перед кафетерием решился позвонить в главный комиссариат Женвилье. Не представившись, предупредил легавых, что в гараже Режиса Мазуайе в поселке Кальдер они найдут изуродованный труп. Касдан повесил трубку, не дожидаясь вопросов.

Он знал, что делал. Сейчас полдень. Полицейский патруль проверит сигнал. Свяжется с дежурным заместителем прокурора. Дело передадут в судебную полицию департамента Верхняя Сена. И все это — 25 декабря. Всерьез расследованием займутся не раньше 26-го. Тогда же отправят факс в Генеральный штаб МВД. Только там установят связь с остальными убийствами. Но уже наступит 27-е. Результаты вскрытия и анализы вещественных доказательств с места преступления будут получены и того позже. А их собственное расследование за это время значительно продвинется.

Касдан вошел в кафетерий. Ни души. Все сидят в тепле, как крысы в норах, наслаждаясь рождественским угощением.

Он купил кофе и достал телефон. Еще кое-что надо проверить. Позвонил на мобильный приятелю, члену одного из объединений при храме Иоанна Крестителя. Армянину старой закалки, коротавшему дни за тавлой и воспоминаниями о родине. Часть жизни он провел в Мюнхене.

— Кегам? Это Дудук.

— Решил поздравить меня с Рождеством одаров?

— Нет. Хотел кое-что у тебя выяснить.

— Я так и подумал…

— Мне нужно перевести немецкое слово. «Gefangen» или «gefenden».

— В каком контексте?

Когда Волокину всадили нож в ногу. Касдан пояснил:

— Слово произнес ребенок.

— Во время игры?

— Вот-вот. Во время игры.

— Тогда это салочки. В Германии ребятишки называют их «Fangen», что значит «поймать». Один из них бегает за другими. Когда он кого-то осалит, то говорит «Gefangen», «попался». Осаленный становится «Fanger», водящим…

Касдан вспомнил маски из кованого серебра. Дети-чудовища, играющие с кровью и болью.

— Спасибо, старина, — поблагодарил он. — Увидимся на Рождество у Иоанна Крестителя.

— Буду рад.

Армяне празднуют Рождество, когда у католиков Богоявление. Еще один способ подчеркнуть свою особость. Границы тесного армянского мирка. Но сейчас от всего этого его отделяли миллионы световых лет. Он запил остатками кофе свои лекарства. Черная жижа была безвкусной, но дело сделано. Душевное равновесие обеспечено еще на день. Он принял свою дозу.

В оконном стекле он увидел свое отражение, По дороге он заехал домой, принял душ и побрился. Сейчас на нем было черное шерстяное пальто, дорогой темный костюм, купленный на похороны Нарине, с отутюженной складкой и отворотами, белая рубашка, шелковый галстук и начищенные ботинки от «Вестон». То, что надо для мессы с певчими в Колонии.

С ключом зажигания в руках он вышел на колючий ветер.

Проехав несколько километров по автомагистрали, свернул на шоссе Н88, окруженное заиндевевшими равнинами. Черные ели. Пожухлая низкая трава. Насколько хватает глаз. Судя по плану, он сейчас ехал по плоскогорью Лозер. Стояла бесснежная зима, и эта область не стала исключением. Над оставленными под паром полями нависло хмурое небо. Вокруг все застыло, не считая ревущего ветра. «Вольво» подбрасывало, как лодку в шторм.