Джеймс Кобб - Ледовый Апокалипсис

Использовать радиосвязь без разбора было еще одним признаком фиаско, как и разделение команды на две части. Но у Томашенко не оставалось выбора. Он должен подчистить хвосты и тут, и на месте крушения, а вдобавок – найти и уничтожить этих проклятых американских шпионов!

Главный подрывник выбрался из пещеры. Таща за собой провод, он двинулся под ярким солнцем по леднику по направлению к временному командному пункту Томашенко. Подрывник номер два взял коробку с электрическим приводом для активации детонатора и принялся над ней колдовать.

– Лейтенант, командир «Белой Птицы» – на связи.

Томашенко откинул капюшон парки, присел рядом с радистом и взял у него наушники и микрофон.

– «Белая Птица», это «Красная Птица». Докладывайте!

– «Красная Птица», – зашелестел в наушниках искаженный радиоэфиром голос. – Контакта нет. Мы прочесали все южные склоны и подходы к основному пути, но не обнаружили ни единого следа. Их нет на леднике, но они и не спускались с этой стороны горной гряды. Очевидно, они спустились с северного склона, лейтенант.

Именно там, где, как заявил сам Томашенко прошлой ночью, спуск был невозможен!

– Хорошо, «Белая Птица», – коротко бросил он в микрофон, – начинайте спуск по направлению к восточной части острова и научной станции. В случае установления контакта вступайте в бой. Мы скоро к вам подтянемся. Конец связи.

– Понял. Выполняю. Отбой.

Томашенко вернул радисту наушники с микрофоном.

Американцы, должно быть, направились к станции. Больше им идти некуда. А если так, то еще есть надежда, что их удастся найти и уничтожить. Пусть при этом поляжет треть его команды, зато тайна «События пятого марта» будет сохранена.

– У нас все готово, лейтенант! – доложил старший подрывник.

– Валяйте.

Подрывник положил палец на красную кнопку, но нажимать не стал. Оглянувшись на Томашенко, он неуверенно спросил:

– Товарищ лейтенант, а наши люди, погибшие в пещере… Сержант Виляйский и другие… Может, нужно что-то сказать, как-то попрощаться?

– Мертвые не слышат. Взрывайте!

Зажужжало магнето, и в чреве горы раздался глухой грохот. Десятки тысяч тонн базальта обрушились на экипаж «Миши-124» и четырех убитых бойцов спецназа, превратившись для них в огромную каменную могилу. Из жерла пещеры вырвалась волна пыли, и тут же со склона Восточного пика сошла лавина камней и льда, заметая последние следы. Теперь местоположение пещеры не смог бы определить даже тот, кто в ней побывал.

Когда пыль и снег от обвала рассеялись, главный взрывник спросил:

– Какие будут приказания, товарищ лейтенант?

– Соберите остатки детонаторных проводов и давайте двигать отсюда. Я хочу как можно быстрее соединиться с нашей поисковой группой.

Подрывник показал на останки «Миши-124», лежавшие в полумиле от них.

– А самолет?

– Хрен с ним. Американцы про него знают, и если мы сейчас его взорвем, это даст повод для лишних вопросов. Пошли!

В этот момент радист вдруг напрягся. Наклонив голову набок, он прижал наушники к голове.

– Товарищ лейтенант! Я слышу сигнал! Это – радиомаяк, который был у майора Смыслова!

Томашенко склонился над радистом.

– Ты уверен?

– Та же частота, тот же код… Да, это тот самый передатчик.

– Запеленгуй его! Определи местоположение!

Возможно, Смыслов еще жив и, активировав свой передатчик, указывает им путь к тем, кто захватил его в плен!

Пока радист подключал к рации радиопеленгатор, Томашенко присел рядом с ним на корточки. Развернув карту острова, он приготовил компас и достал из планшета линейку.

– Сигнал поступает из точки 26,6 градуса. Сила сигнала – пять.

Всепогодный карандаш Томашенко скользнул вдоль карты. Названная радистом точка располагалась на юго-западном направлении. Значит, Смыслов может находиться либо на вершине Восточного пика, либо на южном берегу – между пещерой и научной станцией. Научная станция! Если сила сигнала равна пяти, они находятся в трех или четырех километрах оттуда. Томашенко потер руки, подумав, что, возможно, удача вновь возвращается к нему.

– Радист! Вызови командира «Белой Птицы»! Скажи ему, что противник – на южном берегу и направляется на станцию. Пусть преследует с максимальной скоростью! Младший сержант! Собрать и спрятать рацию и другой тяжелый груз! Бегом-марш! Мы пойдем налегке! Только оружие и боеприпасы! Мы достанем этих гадов!

– Перед тем как смотаться отсюда, мы уничтожим станцию, – заявил Кретек. – Сожжем здесь все к чертовой матери!

– Это необходимо? – Михаил Влахович поднял глаза от папки с документами, которые он рассматривал. Он не был человеком науки и не разбирался в колонках с тщательно выписанными метеорологическими данными.

– Это позволит нам спрятать концы в воду, Михаил. Кроме того, люди, которые писали то, на что ты сейчас таращишься, мертвы. Им все это уже по хрену.

– Ты, конечно, прав. – Влахович кинул папку на лабораторный стол. Сейчас неподходящее время, чтобы пререкаться с боссом.

Через окна лабораторного домика было видно, как работают другие мужчины. Их серые тени двигались в быстро рассеивающемся тумане. Приготовления к отправке и последней большой работе шли полным ходом. На вертолетной площадке вокруг «Хало» установлены калориферы: перед вылетом огромную винтокрылую машину необходимо прогреть. Такелажники прикрепляли к кронштейнам на брюхе вертолета огромную «авоську» из широких нейлоновых лент. Подрывники выкладывали на снег ленточные взрывные устройства, проверяя соединения и детонаторы.

– Как ты думаешь, мы уложимся в запланированное время, Антон? – задал очередной вопрос Влахович.

– Я же сказал тебе, времени у нас предостаточно, – раздраженно ответил Кретек. – Они уже летят сюда, но если мы больше не наделаем ошибок, то отвалим с острова задолго до их прибытия. Нужно быть готовыми запустить двигатели через пятнадцать минут.

Влахович поколебался, но все же спросил:

– Антон, а как ты хочешь поступить с телом мальчика?

– Мы оставим его в складском домике. Во-первых, он был бы для нас лишним грузом, а во-вторых, когда его найдут, это запутает все еще сильнее.

Вместо Кретека-дяди, взбешенного и расстроенного утратой родственника, Влахович вновь видел перед собой Кретека-профессионала, холодного и расчетливого. Он с наслаждением растерзал бы убийцу своего племянника, но труп близкого человека его уже не волновал.

– Никто не поймет, что же здесь произошло в действительности, – продолжал торговец оружием, буравя взглядом сузившихся глаз своего заместителя. – Конечно, если та девка действительно мертва.

Влахович провел языком по растрескавшимся губам. Ему совсем не нравился этот взгляд босса.