Питер Джеймс - Прыжок над пропастью

Риттерман потер затылок.

– Заболевание вирусное, скорее всего, передается через воду. Во всех известных нам случаях пациенты, перед тем как заболеть, побывали в странах Дальнего Востока, граничащих с Индийским океаном и Южно-Китайским морем, – разумеется, сюда входит и Таиланд. Данное заболевание получило название «болезнь Лендта».

– Ради бога, что еще за болезнь Лендта?!

– Названа в честь американского вирусолога Лендта, который первым описал симптомы. На той неделе я изучил несколько историй болезни. У всех сходное течение. Первый симптом – упорная рвота; приступы тошноты следуют в течение двух-трех месяцев. Затем – дезориентировка во времени, в обстановке и так далее; затем у больного следуют продолжительные приступы мании преследования. Ночные кошмары. Терминальные симптомы – обмороки, галлюцинации. Затем постепенное угасание моторных функций… – Риттерман замолчал.

У Росса не укладывалось в голове, что такие страшные признаки могут иметь какое-то отношение к его Вере. Он поднял бокал, повертел его в руке, но, так и не выпив, поставил назад. Во рту у него пересохло.

– Каково лечение? – спросил он, хотя и так угадывал ответ по лицу Риттермана.

– Лечения пока не существует, Росс, – осторожно ответил его гость.

– Никакого? – с болью выдохнул Росс.

– Идут клинические испытания, но до сих пор ни одна фирма не выпустила на рынок специфического лекарства. Болезнь идентифицировали и включили в реестр всего восемь лет назад; количество заболевших в мировом масштабе пока невелико. В основном инфекцию подхватывают люди, которые приезжают в страны Юго-Восточной Азии из Европы, Соединенных Штатов и Австралии. Однако число заболевших все время растет. На сегодняшний день диагноз «болезнь Лендта» поставлен уже трем тысячам человек; ожидается, что за следующий год количество заболевших удвоится.

Росс вертел запонку на рукаве парадной рубашки.

– Из-за чего люди подхватывают инфекцию?

– Никто пока не знает. Возможно, причина кроется в загрязнении окружающей среды, из-за чего возникла новая разновидность вирусов. Возможно, восприимчивость к инфекции вызвана общим ослаблением иммунитета – антибиотики постепенно разрушают нашу иммунную систему и делают ее бессильной против ряда болезней.

Росс кивнул: данная теория была ему знакома.

Риттерман отпил немного виски и в упор посмотрел на Росса.

– Боюсь, Росс, шансы на выживание невелики.

– На… выживание?! – Росс вскочил. Сидеть он больше не мог. – Так эта болезнь Лендта смертельна?

– В подавляющем большинстве случаев.

Росс подошел к окну и стал смотреть на поток машин, ползущий по Веллингтон-роуд. Задние фонари, поворотники, фары казались грязными мазками краски на фоне мокрого асфальта. Лондонцы спешат домой, к нормальной жизни. Ему показалось, что рушится весь созданный им мир. Вера безнадежно больна! Вера, которую он любит сильнее, чем, как ему грезилось, вообще можно кого-то любить, и с которой он собирался – ни секунды не сомневаясь – прожить всю жизнь.

Безнадежно больна.

Он повернулся к Риттерману. Им овладел внезапный приступ безотчетного страха.

– Джулс, прошу тебя, скажи, что я ослышался!

– Мне очень жаль, Росс, – тихо проговорил врач общей практики.

– Ты абсолютно уверен в диагнозе?

– За него говорит все – вдобавок вы только что вернулись из Таиланда. Для перестраховки я послал пробы на анализ в три разные лаборатории, и все результаты совпадают. Но я буду рад, если ты заручишься еще чьим-нибудь мнением.

Росс почувствовал полное опустошение. В нем клубился темный ужас. Ночные кошмары… Галлюцинации… Постепенное угасание моторных функций… Смертельно…

Невозможно, чтобы такое случилось с его милой Верой!

Нет, господи, ублюдок ты этакий, не делай это с ней – с нами. Только не с ней! Она не заслужила!

Он чувствовал себя таким беспомощным.

– Джулс, мне необходимо узнать о ее болезни все, абсолютно все. Я хочу знать все то, что знаешь ты. Пожалуйста, предоставь мне все источники. Я хочу получить все крупицы информации, какие только есть в мире по этой сволочной болезни. Вера сильная, у нее бойцовский характер… Она справится!

Риттерман кивнул, но без особой уверенности.

– Что ты сказал ей, когда она была у тебя на приеме?

– Я сказал ей правду. – Риттерман пожал плечами. – Что у нее какая-то бактериальная инфекция, которую она, по всей вероятности, подхватила на отдыхе – что-то желудочное.

– Так, значит, ей ничего не известно о твоем диагнозе «болезнь Лендта»?

– Пока нет.

Некоторое время Росс молчал – думал, прикидывал.

– Кто проводит испытания лекарства? – спросил он внезапно.

– «Молу-Орелан».

Американский фармацевтический гигант, фирма «Молу-Орелан», разработала огромное количество лекарственных препаратов и успешно продвигала свою продукцию на мировом рынке.

– Хорошая фирма, Джулс. Как можно устроить Веру на программу испытаний?

– Я уже связался с ними, – заявил Риттерман. – Хотя пока они не говорят ничего определенного, они дали понять, что достигли положительных результатов на второй стадии клинических испытаний.

Росс широко раскрыл глаза:

– Ну и?..

– Подробностей не знаю, Росс.

– Ты ничего не слышал?

– Нет. Но…

– Пройдет много месяцев, прежде чем они перейдут к третьей фазе, – перебил его Росс.

– Да нет, они уже начали испытывать лекарство на добровольцах.

– Ты можешь включить ее в программу?

– У меня неплохие отношения с одним типом, который работает в их аналитическом отделе…

Снова не дав своему гостю договорить, Росс заявил:

– Не хочу, чтобы ей давали плацебо. Пусть получает настоящее лекарство.

Риттерман тоскливо улыбнулся:

– Надеюсь, мне удастся включить ее в программу клинических испытаний, но не могу гарантировать, что она будет получать именно лекарство. Тебе прекрасно известно, как все проходит. И никто не может такого гарантировать.

Когда лекарственные препараты испытывают на людях-добровольцах, пациентов, участников программы, всегда делят на две группы. Первая группа получает собственно лекарство, вторая – плацебо. Испытания проводятся вслепую, причем они бывают двух видов. В более простых случаях врачу известно, кому дают лекарство, а кому – плацебо. Но, если испытание проводится двойным слепым методом, – а именно так проводят завершающую стадию экспериментов, – ни врачи, ни пациенты не знают, кто что получает. Ключ к кодам находится в руках немногочисленных руководителей эксперимента, сотрудников фармацевтической компании.

– Джулс, я хочу, чтобы ей давали не пустышку, а лекарство. Делай, что считаешь нужным. Наверное, как-то можно раздобыть настоящее лекарство и на третьей стадии испытаний. Может, ты нажмешь на нужные кнопки – включишь ее в список выдающихся пациентов?