Татьяна Степанова - Драконы ночи

– Анфиса, кого мы с тобой ищем? – строго спросила Катя. – Не отвлекайся.

На улице Правды тоже шаром покати. Заборы высоченные, верх затянут колючей проволокой или утыкан гвоздями. Проехал мимо дряхлый «жигуленок». В машине было включено радио: «В Санкт-Петербурге вынесен приговор по делу педофила, насиловавшего и убивавшего подростков».

– Они тут в курсе новостей стараются быть, – заметила Анфиса. – Новости слушают, а вот в поисках помочь никого не допросишься.

– Пойдем вон туда, к пятиэтажкам, – скомандовала Катя.

Пятиэтажки из красного кирпича – это уже был «настоящий» Двуреченск, а не какой-то там частный сектор. Чуть еще пройти и – набережная, мост, а там и самый центр города.

Дома были старые, дворы с потрескавшимся асфальтом, балконы сплошь завешаны сушившимся на осеннем ветру бельем. Катя искала балкон, где бы на веревке, как флаг, как вымпел, висели бы, например, детские колготки или рубашка, или… платьице розовое. Но нет, сохло все какое-то пестрое тряпье.

– Денег дай, стерва! В самый последний раз тебе говорю – гроши дай!

– Очумел? Какие тебе гроши? И так последнее из квартиры забрал да пропил!

Базарили на первом этаже. На пятом под самой крышей как оглашенный кукарекал на балконе петух.

– Валька, макарон купи и тушенку свиную китайскую, говяжью не покупай, а то на хлеб не хватит!

Это взывал кто-то невидимый визгливым фальцетом из углового окна, обращаясь к парнишке лет двенадцати, садившегося на старенький велосипед. Катя и Анфиса кинулись к нему как к родному:

– Эй, мальчик!

– У нас к тебе дело. Тебя Валя зовут? – Катя сразу решила установить контакт с подрастающим поколением. – Ты на детской площадке пансионата бываешь?

– Чего я там забыл? – вякнул мальчишка прокуренным баском.

– А почему ты не в школе? – строго осведомилась было Анфиса.

– Подожди, это нас не касается. У тебя есть сестра? – Катя была уверена, что он ответит «нет».

– Ну? – спросил мальчишка.

– Значит, есть? А сколько ей лет?

– Шесть с половиной.

– Ты не мог бы… ты не мог бы позвать ее? Она дома сейчас? Пусть подойдет к окну. Она ведь беленькая, блондинка, как ты?

– На фиг вам?

– Мы снимаем детей для журнала, – Анфиса показала ему свой фотоаппарат.

– Полтинник.

– Что?

– Пятьдесят рублей. Мне на сигареты и так по мелочи. На игровуху у вас не прошу. – Мальчишка шмыгнул носом. – Валька!

– Ее тоже Валя зовут, как тебя? – Катя полезла за кошельком.

– Угу, Валька-дура, смотри, что у меня есть!

Рама углового окна с треском распахнулась, и оттуда высунулась толстая всклокоченная девица в линялой майке с Микки-Маусом. На вид ей было все восемнадцать. Щелки ее глаз тонули в пухлых румяных щеках, рот был растянут в глупой улыбке, на губах пузырились слюни.

– Так она же у тебя…

– Дебилка она, ей всегда шесть будет. Ну, нравится? Снимать будете? Гоните бабло.

– Получишь, если скажешь, у кого здесь из твоих соседей есть дочки, девочки пяти лет. Нам нужна блондинка, кудрявая. – Катя положила руку на руль его велосипеда.

– На фиг вам?

– Мы же тебе сказали.

– У Прохоровых, потом в седьмой квартире, еще у Матросовой близняшки, к Варваре Михайловне внучка приехала. У Косого Лешки, в двадцать четвертой квартире, тоже девчонка. А вон там, на улице Космонавтов, детский сад – там полно их.

Катя сунула ему в руку гонорар за информацию. Парнишка оседлал велосипед, однако отъехал недалеко. Катя и Анфиса уже прикидывали, с какой квартиры лучше начать – с седьмой, а может, с двадцать четвертой или сразу с детского сада. Они не заметили, как их информатор остановил велосипед возле сидевших на лавочке пенсионерок и что-то им сказал. Те встревожились.

– Петрович! Выдь к нам на минуту! – полетело по двору.

К пенсионеркам присоединился их сверстник – дедок лет семидесяти. Потом позвали какого-то Ахмеда – им оказался местный дворник в оранжевом жилете. Затем кому-то крикнули: «Да что тут ждать-то, смотреть на них, звоните по телефону куда следует. Пусть разберутся!»

Катя и Анфиса выбрали детский сад. Однако, когда они направились из двора к улице Космонавтов, путь им преградила целая толпа: пенсионерки, старик, дворник, молодая мать с коляской и все тот же Валька-предатель на велосипеде.

– Вам, гражданки, чего тут у нас надобно? – подозрительно осведомился дедок. – Когой-то вы у нас тут разыскиваете?

– Про девчонок меня спрашивали, про малышей, – ввернул мальчишка. – Хотят вроде фотографировать.

– Мы ищем девочку примерно пяти лет, – начала заново объяснять Катя.

– Ищут они, а чего ж не у взрослых спрашиваете, у ребенка все выпытываете втихаря!

– Но мы просто попросили мальчика помочь нам.

– Что-то я в городе нашем вас не встречал, – старик покачал головой.

– Да подозрительные они обе, – затараторила одна из старух. – Ишь ты, девчонку им подавай. Зачем это? Звоните в милицию, пусть приедут спросят. У учителя-то вон сынка убили…

– Я сама сотрудник правоохранительных органов, – перебила ее Катя. – Вы совершенно напрасно…

– А вот щас поглядим, напрасно или не напрасно, – сверкнул глазами старичок. – Из органов они… ишь ты, вертихвостки. Разве такие бывают из органов? Ахмед, участковому позвонил? – спросил он у дворника.

Катю и Анфису окружили стеной. Двор гудел, в домах распахивались окна.

– Влипли, – шепнула Анфиса. – Какую бдительность развели, а? И откуда что взялось.

Катя хотела ответить, что в Двуреченске, видимо, это самое «что» берется как бы ниоткуда – из воздуха, из настроения умов, и это при сложившейся ситуации никак нельзя было сбрасывать со счетов. Но она не успела ничего сказать. Через двор к ним уже спешил участковый – катился этаким настороженным колобком.

– В чем дело? Граждане, в чем проблема, я спрашиваю?

– А вот, разберитесь – ходят по дворам какие-то подозрительные.

– Про детей спрашивают!

– Сестру мою фотографировать хотели и еще маленьких, – это крикнул Валька-велосипедист.

Катя глянула на погоны участкового: старлей. Самое вредное звание!

– Это недоразумение, я сама сотрудник милиции, – объявила она громко участковому. – Вот мое удостоверение.

Он посмотрел. Окинул взглядом Катю, повернулся к Анфисе.

– Кто уполномочил вас на сбор информации?

– Что? – не поняла та.

Катя вздохнула: старлей, этим все сказано. И изъясняется-то не по-человечески, а как в служебной инструкции написано.

– Я спрашиваю, кто уполномочил вас заниматься в городе сбором оперативной информации?

– Мы ищем одну девочку, – сказала Катя.

– Ее фамилия?

– Мы не знаем фамилии, в том-то и дело. Вчера она была на площадке пансионата «Валдайские дали».

– И что?

Катя запнулась. В самом деле, не говорить же здесь при всех старлею про рисунок и про фантазии Маруси Петровны!