Пол Сассман - Последняя тайна храма

– Право женщины, – сказал он.

Она в нерешительности посмотрела на инспектора, заметив, как расширились вдруг его зрачки, и почувствовав приближение ужасной развязки. Затем отложила фонарь, взяла в руки лом и подошла к ящику.

– Момент истины, – произнесла она, с усилием заставив себя улыбнуться.

– О да, – прошептал Бен-Рой.

Левый задний угол ящика был поврежден, и в этом месте проходила длинная трещина. Лайла подошла поближе и принялась расширять ломом трещину, чтобы приподнять крышку, однако та, плотно прибитая, не поддавалась. Бен-Рой наблюдал за журналисткой, стоя на месте.

– Галя, – произнес он через некоторое время.

– Что?

– Ее звали Галя.

Она вытащила лом из щели и, приложив все свои силы, дернула его в сторону.

– Кого?

– Женщину с фотографии в моей квартире. Ты спрашивала, кто она. Ее звали Галя.

«К чему он клонит?» – подумала про себя Лайла и сказала:

– Понятно.

– Моя невеста.

– Понятно, – повторила она.

Крышка начала подниматься, и гвозди заскрипели один за другим, по мере того как выдирались из стенки ящика. Она повернулась лицом к ящику и спиной к Бен-Рою, не спускавшему глаз с ее шеи.

– Мы собирались пожениться.

Оставалась всего пара гвоздей. Из-под крышки показалась желтая солома.

– На берегу Галилейского озера, – сказал он. – На рассвете. Там самый прекрасный вид в это время суток.

Лайла оглянулась. Какого черта он говорит ей это?

– Что случилось? – спросила она. – Она бросила тебя?

Бен-Рой зажал фонарь в одном положении.

– Она погибла от взрыва.

Мурашки пробежали у Лайлы по плечам.

– За неделю до свадьбы. В Иерусалиме, на площади Хагар. Аль-Мулатхам.

Послышался громкий резкий звук, последние гвозди вылетели, и крышка ящика с грохотом упала вниз. Лайла, однако, даже не заметила этого, настолько поразили ее слова Бен-Роя. Она тотчас все поняла: террористы убили его чертову невесту, и теперь он собирается отомстить ей .

Она почувствовала, как за ее спиной Бен-Рой наступает, занося кулак для удара. В то же мгновение Лайла стремительно ринулась в сторону и, развернувшись, метнула в него острие лома. Готовый к атаке, израильтянин увернулся от лома и стукнул журналистку металлическим ободом фонаря по лицу. Лайла упала лицом вниз и распласталась по холодным камням пещеры.

– Почему ты мне не веришь? – задыхаясь и корчась, спросила она; коленными чашечками он сильно давил ей на спину.– Я не…

Она почувствовала, как он расстегивает и вытрясает ее рюкзак. Затем его мощная ладонь схватила ее за подбородок и дернула. Он рычал как дикий зверь.

– Я душусь «Манио»! – выпалил он. – Понимаешь, ты, поганая арабская тварь! Я душусь «Манио»! Ну, говори, где он? Немедленно говори, а не то сверну твою чертову шею.

Восхождение оказалось не таким трудным, как опасался Халифа, хотя на последнем этапе мороз уже начал сводить его коченевшие ступни и ладони. Значительно облегчали путь глубокие следы в снегу, которые оставили после себя Бен-Рой и Лайла. Каждые сто метров он делал перерыв, разжигая клочки бумаги, которые прихватил с собой из машины: карты, письма, присланные по факсу, автомобильную документацию – и лихорадочно потирал пальцы, чтобы спастись от обморожения, неминуемого в такой тонкой одежде и при таких температурах.

Дойдя до вершины, он остановился на лесной опушке, чтобы вновь достать и поджечь свои скудные запасы, как вдруг, в мертвящей тишине, нарушаемой лишь его аритмичным дыханием и легким потрескиванием замерзших веток, с противоположной стороны поляны донесся еще один, едва различимый звук, показавшийся инспектору похожим на периодическое рычание или стук. Он направился к руднику, и чем ближе подходил, тем громче становился звук. В конце концов, подойдя к входу в шахту, инспектор понял, что это шум работающего мотора.

Халифа прислушался. Шум явно раздавался из глубины шахты, однако точнее определить он не мог. Он подался немного вперед, заглянув внутрь рудника, но, кроме тускло освещенных луной стен и камней внизу, ничего не было видно. Он разжег сигарету и, держа ее в руке, двинулся вперед по темному коридору.

Шум не только не прекратился, а с каждым шагом становился все громче. Пройдя примерно двадцать метров, инспектор остановился. Впереди, по правой стороне туннеля, ему неожиданно померещился какой-то слабый отблеск, будто где-то далеко, в недрах подземелья, горел огонек. Он протер глаза, проверив, не видит ли сны наяву от усталости и напряжения, и пошел дальше; блеск все усиливался и разрастался, его уже нельзя было принять за мираж. Наконец Халифа понял, что этот блеклый свет исходит из отверстия в правой стене шахты. Он приблизился к стенному проему и заглянул в соседний туннель.

– Аллах акбар! – пролепетал Халифа, уставившись на ряды ящиков и коробок; они виднелись в слабом электрическом свете, источник которого находился в конце туннеля.

Он пролез сквозь отверстие и очутился внутри другого длинного коридора. Пробираясь, инспектор отчетливо расслышал женский вопль, донесшийся откуда-то из дальней части пещеры. Через пару метров он увидел открытый ящик, полный винтовок марки «Маузер», – из точно таких он стрелял на тренировках в полицейском училище. Халифа взял одну винтовку, осмотрел ее, затем вставил обойму и направился дальше. Сияние впереди становилось все ярче, стук мотора все громче, и вот инспектор наконец достиг края широкой платформы, на которой пятнадцатью минутами ранее стояли Лайла с Бен-Роем.

В тот же самый момент генератор отключился во второй раз; свет в пещере мигнул и погас. Халифа едва успел разглядеть высокий стрельчатый потолок, массу ящиков и гигантского размера нацистский флаг, занимавший почти целую стену, как все погрузилось в кромешную мглу. В растерянности он замер на краю обрыва. Несколько секунд мрака показались ему целой вечностью. Затем, так же неожиданно, свет брызнул ярким потоком, озарив таинственное подземное помещение. Полицейский опустился на одно колено и, взведя винтовку, начал водить дулом по раскинувшемуся под ним морю ящиков.

– Бен-Рой!

Ни звука в ответ.

– Ты здесь, Бен-Рой?

Халифа собирался крикнуть в третий раз, как вдруг снизу голосом, напоминающим вопль зверя, вырвавшегося из кустарника, отозвался израильтянин:

– Халифа, сукин ты сын! Ты-то что здесь делаешь?

Из-за ящиков в дальней части пещеры выглянул рассвирепевший Бен-Рой. В правой руке он держал «шмайссер», а левой тащил Лайлу за воротник куртки. Он выволок женщину в центральный проход и швырнул на колени. Под носом у журналистки выступили капли крови, на левой щеке виднелся густой темно-фиолетовый синяк.

«Чертова еврейская тварь!» – с яростью подумал Халифа.