Елена Вальберг - Полоска чужого берега, или Последняя тайна дожа

© Елена Вальберг, 2016

© Наталья Егорова, 2016

© Валерия Лукомская, дизайн обложки, 2016

Редактор Вера Верисиянова

Корректор Вера Верисиянова

ISBN 978-5-4483-5818-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Той ночью вождь племени тюрков Осман спал в доме праведника Эдебали, когда увидел сон, как из груди святого взошла луна и опустилась в его собственную грудь. Затем из его пупка выросло дерево, и тень его накрыла весь мир. Под тенью этой были горы, а от подножия каждой горы текли реки. Некоторые люди пили из этих проточных вод, иные орошали сады, а другие отводили каналы. Пробудившись, Осман пересказал свой сон праведнику, и тот молвил: «Осман, сын мой, поздравляю, ибо Бог даровал верховную власть тебе и твоим потомкам, а дочь моя Малхун станет твоей женой!» Таким было начало правления первого султана династии Османов, так зародилась Великая Османская империя.

Никто не мог предвидеть победного шествия османов в течение следующих веков – ведь они были лишь одним из немногих тюркских племён, – но всё больше и больше земель оказывалось под властью Османской империи; бунчук – красное знамя со звездой и полумесяцем, украшенное конским хвостом, – несли знаменосцы впереди наступающих воинств, несущих огонь, смерть и разрушения, завоёвывающих новые города и крепости. Тучи сгустились над южными окраинами Европы, зловещая тень простиралась всё дальше, до самых берегов северных морей.

Мануил II Палеолог, византийский император, правивший в те далёкие времена, вспоминал в своём жизнеописании: «Нас в то время окружала жизнь, исполненная треволнений и смуты; но по многим признакам она позволяла предвидеть, что наше будущее заставит смотреть на прошедшее как на время ясного спокойствия».

Утро не задалось…

Как всегда не выспавшаяся из-за ночных бдений Лера с утра потащилась в ванную комнату. После приёма контрастного душа повеселела, но, выходя из кабинки, она поскользнулась на луже, которая образовалась на полу из-за неплотно прикрытой шторки, – девушка всегда забывала о таких мелочах, и упала, пребольно ударившись рукой. На этот раз её падение принесло массу неприятностей: во-первых, она придавила крутившуюся в ванной домашнюю питомицу – той-терьера Муську, – которая понеслась в спальню матери Леры Елены Петровны, громко жалуясь на Леру, подтявкивая и одновременно издавая практически волчий вой. Лера даже удивилась: собачка раньше таких звуков не издавала. Однако жаловалась Муська напрасно – мать уже давным-давно ушла на работу.

Во-вторых, что было в сто раз хуже, при падении девушка увлекла за собой со стеклянной полочки перед зеркалом мамины любимые духи «Шанель №5», которые, конечно, вдребезги разбились о кафель. Мать всегда оставалась верной классике в парфюмерии и одежде, особенно её любимой элегантной Коко Шанель; духи в стомиллилитровом флаконе были приобретены Еленой Петровной во Франции, там было ещё больше половины, и Лера с ужасом подумала о вечернем объяснении с матерью. В-третьих, она поранилась осколками. Порезы были мелкими, но очень неприятными: ладонь и пальцы правой руки покрылись росчерками быстро набухавших царапин с капельками крови, даже на полу расцвели маленькие алые маки.

Кляня всё и всех и в первую очередь, конечно, себя, Лера обработала перекисью водорода раны, повязала на руку льняную салфетку, убрала осколки, тщательно несколько раз вымыла пол, но аромат прекрасных духов не собирался выветриваться, несмотря на все открытые окна в огромной квартире, – концентрация была такова, что запах вызвал у Леры жесточайшую мигрень. «Я на всю жизнь возненавижу духи, особенно „Шанель №5“! Как в таком состоянии идти на службу?!» – подумала девушка.

Но, к сожалению, служба есть служба, а работала Лера Крестовская штатным журналистом в журнале «Непознанное». Можно было, конечно, отпроситься, но оттягивать встречу с Димкой Семёновым – главным редактором журнала – было нельзя, Димка, конечно, хороший друг, но злоупотреблять дружбой девушке в этот раз не хотелось, так как решался вопрос о её внеочередном отпуске. Вчера, когда она об этом заикнулась, Димка пришёл в ярость: за Лерой числилось несколько редакционных заданий, которые она в срок не выполнила.

Журнал «Непознанное» был мистического толка. Он выходил два раза в месяц, раньше печатался на очень дешёвой бумаге, но уже пару месяцев выходил в глянцевом переплёте на приличной бумаге, так как Димка резко поменял маркетинговую политику, достал деньжат, нанял приличного дизайнера, заключил новый договор с типографией, рассчитывая на более серьёзного и состоятельного читателя, нежели бабушки-пенсионерки и подростки. При таких раскладах публикации должны быть более серьёзными, чем та чепуха, которая потоком лилась со страниц журнала. Дошли наконец Леркины молитвы до ушей главного редактора – она даже отложила на приличный срок поездку в Италию, которую планировала ещё в ноябре вместе с Яном, своим парнем, и помогала Димке буквально во всём, чтобы журнал приобрёл наконец серьёзный уровень и статус. Однако Лера немного зашивалась со статьями о «Петербургской ротонде» и об истории захоронения Александра Блока на двух петербургских кладбищах – ей хотелось сделать материалы яркими и интригующими, но без дешёвых спецэффектов, а всё скатывалось на простую и нудную констатацию фактов; статьи что-то не выписывались. Димка орал, так как не мог из-за неё нормально сверстать очередной номер журнала, и приходилось срочно искать замену её статьям.

Однако вчера, когда Димка, выдав свою реакцию на просьбу Леры об отпуске, узнал, что та планирует провести его с Яном в Венеции и едут они на карнавальную февральскую неделю, немного поостыл: сообщил ей, что подумает, а затем с барского плеча даже пообещал денег подкинуть на редакционное задание, которое намеревался сообщить ей завтра в одиннадцать утра. При таких раскладах испытывать далеко не ангельское терпение шефа было невозможно, и Лера, наглотавшись обезболивающих таблеток, стала наводить красоту.

В редакцию она влетела в одиннадцать тридцать. За стойкой сидела Рамина – секретарь Семёнова. Она сделала Лере «ужасные» глаза, в которых можно было прочесть: «Шеф рвёт и мечет и Лерой уже интересовался не один раз!» Лера кивнула Рамине, с которой была в прекрасных отношениях, и просочилась в кабинет главного редактора без доклада.

Кабинет является олицетворением любого руководителя – он может многое рассказать о хозяине.