Пол Сассман - Последняя тайна храма

– О, несомненно, умышленно! – кокетливо воскликнул патологоанатом. – Только, вероятно, не так, как ты думаешь.

– Что ты крутишь-то?

– Не я кручу, а история такая… запутанная. Да еще и с колючим концом. Приезжай, и сам все узнаешь. Но могу заранее сказать – на сей раз Анвар превзошел самого себя, ты в этом убедишься.

– Ладно, выезжаю, – буркнул утомленный бахвальством доктора инспектор и повесил трубку.

В дверь постучали, и на пороге появился Мохаммед Сария.

– Чертов патологоанатом! – разразился Халифа. – Работать с ним – сущая мука.

– Вскрытие закончил?

– Только сейчас. Полудохлая черепаха и та шевелилась бы быстрее, – сердито сказал инспектор. – Ну а у тебя что слышно?

Все утро Сария изучал улики, обнаруженные инспектором вчера в доме покойного.

– Немного, – ответил он, присаживаясь за стол напротив Халифы. – Связался с банком «Миср», они по факсу перешлют копии счетов Янсена за последние четыре квартала. Получил справку из телефонной компании о его звонках за тот же период. Еще удалось разыскать домработницу.

– Рассказала что-нибудь полезное?

– Пятнадцать способов приготовить молочу [17], причем о десяти из них я никогда не слышал. О Янсене практически ничего. Она приходила два раза в неделю, прибиралась в доме, делала покупки. Но готовил он всегда сам. И в подвал ее не пускал.

– Завещание оставил?

– Его юрист мне сказал, что завещание видел, однако копии у него нет. Оригинал Янсен держал у себя, а единственную копию отдал другу из Каира.

Халифа вздохнул и, встав, снял пиджак со спинки стула.

– Хорошо, теперь попробуй что-нибудь узнать о его прошлом: где родился, когда приехал в Египет, чем занимался в Александрии. Рой как можно глубже. Не нравится он мне, только не пойму еще почему.

Инспектор набросил пиджак на плечи, направился к двери и, уже взявшись за ручку двери, неожиданно обернулся к Сарии:

– Слушай, а о собаке, об этом Арминии, ты, случаем, ничего не нашел?

– Нашел, – с самодовольным видом ответил Сария. – В Интернете.

– Ну и?..

– Был такой персонаж в Германии, давным-давно. Типа национального героя.

Халифа с одобрением щелкнул пальцами.

– Отлично. Молодчина, Мохаммед, так держать!

В глубокой задумчивости он закрыл дверь и пошел по коридору, недоумевая, с какой стати голландцу вздумалось назвать собаку в честь германского национального героя.

Естественно, когда Халифа приехал в госпиталь, Анвара на месте не оказалось. Инспектор попросил медсестру в темно-зеленом хирургическом костюме поискать нерадивого патологоанатома, а сам, облокотясь о подоконник, смотрел на больничный дворик, где рабочие приводили в порядок газон, а детвора носилась за бабочкой. Организм настойчиво требовал сигареты, но Халифа сдержался, помня, в какое раздражение приходит Анвар при виде курящего. Лучше уж потерпеть полчаса, чем выслушивать очередную нотацию о губительном действии никотина.

Беспокойные мысли не шли у него из головы. Он тщетно старался убедить себя, что во всем виновата неуемная фантазия, усложняющая рядовое происшествие. В памяти то и дело всплывали мелкие подробности, показавшиеся подозрительными: трость Янсена, скрытый от посторонних глаз дом за Карнакским храмом с подпольной коллекцией уникальных находок, причудливая шляпа и, наконец, жгучая ненависть к евреям… На первый взгляд разрозненные, эти детали постепенно сплетались в мозгу инспектора в клубок загадок, распутать который он был не в силах. От этого тревога волнами окатывала тело с головы до пят, с каждым разом усиливаясь. В довершение всего детектив никак не мог избавиться от гнетущего ощущения, будто смерть Янсена странным образом связана с одним давно закрытым делом.

Едва начав работать в полиции, Халифа расследовал редкое по жестокости убийство – некой Ханны Шлегель, еврейки и гражданки Израиля. Жуткое, кровавое преступление… К чему он вспомнил сейчас о том случае? Ответить на вопрос Халифа не мог, но какие-то смутные параллели, сбивчивые созвучия, яркие отблески прошлых картин одолевали его, упрямо вклиниваясь в. череду вчерашних впечатлений. «Трость, антисемит, Карнак, перья», – беспрестанно вертелось в голове, словно наложенное шаманом заклятие.

– Невозможно! Пятнадцать лет, как дело закрыто, – убеждал себя инспектор, нервно теребя заусеницу на большом пальце. При этом глубоко в душе он сознавал, что ничего тогда не раскрыли и старые вопросы, оставшиеся в свое время без ответа и лишь задвинутые в дальний угол памяти, возникают вновь и в совершенно неожиданном ракурсе. – Будь ты проклят, Янсен! – со злостью выпалил Халифа. – Будь ты проклят, что умер такой смертью!

– Полностью разделяю твои эмоции, – раздался голос за его спиной. – Хотя и не могу не признать, что, не умри он именно при таких обстоятельствах, я бы не получил столь огромного удовольствия от проделанной работы.

Знакомый нагловатый говорок мигом вырвал Халифу из потока тревожных мыслей. Он не ошибся: в дверях, сжимая в руке стакан с мутноватой желтой жидкостью, стоял Анвар.

– Я и не заметил, как ты вошел, – сухо обронил инспектор.

– Где уж вам, господин сыщик, заметить нас, смертных! Патологоанатом хлебнул из стакана и одобрительно посмотрел на напиток.

– Янсун , – пояснил он, сладко улыбаясь. – Лучший в Луксоре. Одна матрона специально для меня варит. Изумительная вещь, очень хорошо успокаивает. Обязательно попробуй.

Он подмигнул Халифе и подошел к своему рабочему столу, заваленному кипами бумаг. Халифа смотрел на этот хаос с мрачной настороженностью.

– Куда же я его засунул?.. – бормотал доктор, пытаясь разыскать нужный документ. – Ага!

Анвар опустился на стул, победно размахивая перед инспектором листками с отпечатанным текстом.

– «Заключение о вскрытии тела господина Пита Янсена», – торжественно прочитал он. – Новый успех Анвара!

Его лицо расплылось в самодовольной ухмылке. Халифа потянулся было к карману за сигаретами, но резким движением отдернул руку и положил ее на подоконник.

– Надеюсь, ты мне скажешь, что там написано?

– С преогромным удовольствием. – Анвар вальяжно раскинулся в кресле. – Первое: наш герой почил не своей смертью.

Халифа слегка наклонился вперед.

– Я также с большой долей уверенности могу установить, кто виновен в его гибели. Добавлю, что действие, повлекшее смерть, было вынужденным, что, впрочем, нисколько не умаляет ни серьезности преступления, ни страданий, испытанных господином Янсеном при кончине.

Доктор говорил с театральной выразительностью, умело выдерживая паузы и нагнетая напряжение, словно декламировал заранее подготовленную речь.

– Прежде чем раскрыть личность убийцы, – торжественно продолжал патологоанатом, – мне представляется разумным припомнить обстоятельства, при которых было найдено тело Янсена.