Кейт Уайт - Подвал

Мак кивнула и сделала глубокий вдох.

— Все в порядке. Лилия, не дрожи. Все уже хорошо, честное слово. Со мной все в порядке.

А со мной — нет.

— Иди, сядь, — они с Розой переглянулись. Кажется, они собираются объяснить мне, что здесь только что произошло.

Я села на диван и подтянула колени к подбородку.

— Зачем он это сделал?

— Он не любит, когда увядают цветы, — прошептала Мак.

Я чуть не рассмеялась. Он не задумываясь убивает человека, но не любит, когда увядают цветы!

— Он не любит, когда увядают цветы, — повторила я, вдумываясь в эти слова. Нет, серьезно, это бред какой-то!

Мак вздохнула.

— Не знаю, в чем дело, но он говорит, что цветы чисты и прекрасны. Природа прекрасна и чиста. Наверно, поэтому он так себя ведет. — Она обвела рукой тюрьму, в которой он держал нас. — Так он представляет себе идеальную семью.

— Четыре девушки и четыре букета, запертые в подвале?

Мак едва заметно улыбнулась.

— Я не утверждаю, что в этом есть смысл. По крайней мере, для нас. Это всего лишь моя теория.

— По-моему, она недалека от истины, — заметила Роза.

Я покачала головой.

— Да что с ним такое?

Роза почесала себе макушку.

— Не знаю, Лилия.

— Саммер! — крикнула я. Роза отпрянула. Кажется, она чувствовала себя виноватой. Хотя это была не ее вина.

— Прости, просто не люблю, когда меня так называют.

— Теперь ты Лилия. Уж извини. Я всего лишь пытаюсь тебе помочь. Если будешь держаться за себя прежнюю, сойдешь с ума. Прими эту жизнь, и тебе сразу станет легче. — Роза поднялась с дивана и пошла в спальню. Я опустила голову и уставилась в пол. Я не смирюсь с жизнью здесь. Никогда.

Роза ушла в ванную принимать душ, а я пошла в спальню. Хватит нам разговоров на сегодняшний вечер. Мак пришла и села в ногах моей кровати.

— Лилия, сначала надо принять душ.

Я легла и закрылась одеялом.

— Как, черт возьми, он узнает? К черту душ! Это просто смешно.

Я не хотела идти под душ. Я хотела домой и еще, чтобы девушки вели себя как нормальные люди, от этого жизнь здесь станет не такой невыносимой. Фиалку он убил прямо у меня на глазах, но ни Мак, ни Роза о ней не упоминали. «Все будет хорошо», — только и было сказано, когда они смыли кровь.

То ли Фиалка была девушкам безразлична, то ли им действительно удалось совершенно отгородиться от происходящего в подвале. Я так не могла. Всякий раз, закрывая глаза, я видела на полу безжизненное тело Фиалки. В ушах по-прежнему звучал ее крик, когда Клевер ударил ее ножом. Она пыталась выбраться из подвала не только потому, что не могла выносить жизнь здесь — она спасала меня. Не хотела, чтобы я прошла через то, что пришлось три раза вынести ей.

Меня донимало чувство вины. Надо было сказать ей, что мы должны затаиться и, пока нас не найдут, оставаться Фиалкой и Лилией. Тогда, может быть, она до сих пор оставалась бы с нами. Мне не хватало ее и казалось, что я знала ее давным-давно. Она доверилась мне и рассказала то, о чем не рассказывала другим, пыталась спасти меня, и мне было очень одиноко без нее.

Пятница, 30 июля (настоящее время)

Я проснулась в полной темноте. Одеяло закрывало почти всю голову, от этого было жарко. Я откинула его и вздохнула. Мне снился Льюис. Он тоже находился в подвале, и мы могли отсюда уйти, но я Льюиса боялась. Мы с ним лежали на диване и смотрели кино. Он, как уже бывало тысячу раз, играл с моими волосами. Клевера здесь не было, но были Роза и Мак. Я надеялась, это знак, что Льюис найдет нас и что все с нами будет хорошо.

Я заставила себя встать с кровати. Глядя на невероятно чистую комнату, в которой все одного тона, я поняла, как далеко от дома нахожусь. Дома у меня в комнате всегда такой беспорядок, что, прибравшись, я уже ничего не могу найти. Глубоко вздохнув, я попыталась не расплакаться. Как же я устала от плача и от ощущения бессилия. Слезы ни к чему не приведут. Надо сосредоточиться, быть сильной и не упустить случая выбраться отсюда. А до тех пор придется играть в семью.

Дверь распахнулась, и в спальню вошла Мак.

— Вот хорошо, что ты не спишь. Тебе надо…

— …принять душ и приготовиться, — закончила я за нее. — Да, знаю. — Мак фальшиво улыбнулась и вышла из спальни. Наверно, будет убираться в тысячный раз за это утро. Я попыталась представить, что было бы, если б он, спустившись в подвал, застал здесь ужасный беспорядок: яичница размазана по стенам, мусор вывален из ведра на пол. Фиалка тоже могла бы сейчас бегать по кухне, заканчивая приготовления к завтраку. Роза и Мак, кажется, даже не замечали отсутствия Фиалки — Дженнифер. Вели себя так, будто ее никогда здесь не было.

Я привела себя в порядок, как требовалось, вышла из ванной и села на диван. Как они еще тут с ума не сошли? Год за годом, день за днем умудряются сохранять здравый рассудок. Я не могла представить, во что бы превратилась здесь за три года.

— Хотите, помогу? — спросила я.

Роза повернулась и, впервые увидев меня сегодня, тепло улыбнулась.

— Нет, спасибо. Все уже готово. Садись за стол. Он скоро спустится. — Все это она проговорила сухо и деловито. Открой же глаза, Роза!

Я села и, барабаня пальцами, стала ждать. Тикали часы, отсчитывая секунды, мое напряжение нарастало. Он должен скоро прийти, но я не знала, когда именно. Послышался лязг ключа в замке, звук, которого я так боялась, и дверь подвала распахнулась. Вот оно! Я затаила дыхание, сердце в груди колотилось.

— Доброе утро, цветы, — сказал он, спускаясь по лестнице.

— Доброе утро, — ответили Роза и Мак. Получилось синхронно, как будто это их реплика в пьесе. Так я и буду к этому относиться. Я тоже играю в пьесе. Все это как бы понарошку, и я буду играть свою роль, пока нас не найдут.

Он остановился у начала лестницы и посмотрел на меня.

— Доброе утро, Лилия. — Голос стал более строгим. Он хотел, чтобы я тоже поздоровалась. Лицо у него покраснело. Он ждал.

Я поднялась с места. Руки дрожали.

— Доброе утро, — тихо ответила я и заставила себя взглянуть в его холодные, грязно-карие глаза. Он торжествующе улыбнулся и осмотрел меня. Мне было неловко, по коже пошли мурашки. Я не смела отвернуться. Нет, я не доставлю ему такого удовольствия — не покажу, что мне не по себе от его взгляда. Если он этого добивается. Не все ли ему равно, что я чувствую? Конечно, все равно. О том, что я чувствую, он, видимо, даже не догадывается.

— Ты очень красивая, Лилия. — В животе у меня что-то сжалось. Я стиснула кулаки и вонзила ногти в ладони. С точки зрения закона я еще ребенок. От его взгляда, скользившего по моему телу, я чувствовала себя оскверненной. — Что ж, приступим к еде, — сказал он. — Пахнет, девочки, замечательно.

Я с облегчением вздохнула и села. Пахло действительно аппетитно, но есть я не могла. Он положил что-то на край стола. Газета. Сердце у меня запрыгало. В ней обо мне? Искушение схватить ее и прочитать было непреодолимым, но я слишком боялась Клевера.