Кейт Уайт - Подвал

К вечеру Крагсет, ничуть не утомившийся, знал все и еще немного сверх того. Коллективный допрос персонала он решил провести позднее, а сейчас направился в сопровождении Имира прямо к номеру француженки-фотографа.

Громко постучав в дверь Анжелы, Крагсет вполголоса что-то приказал Йохансену. Тот, удивленный, направился к служебной лестнице в сопровождении группы полицейских. Имир и Крагсет остались одни перед дверью.

— Lukke орр! — крикнул гном и подергал за ручку двери.

Прошла минута. Гном и гигант с тревогой переглянулись.

Затем Крагсет отступил в сторону, и Имир без слов понял, что от него требуется. Он двумя руками обхватил дверную ручку, слегка пригнул голову, чтобы не удариться о притолоку, и навалился на дверь всем своим весом. Послышался треск, и дверь распахнулась.

Крагсет мелкими шажками устремился внутрь.

Комната оказалась пустой. Возле спинки незаправленной кровати лежал ворох одеял, и это говорило о том, что нынешняя жилица номера недавно здесь была. Крагсет машинально провел рукой по простыне, словно шофер, проверяющий температуру мотора под капотом.

Услышав донесшийся из глубин коридора шум лифта, оба незваных гостя обернулись к двери. Затем послышались шаги, и вскоре на пороге появилась Анжела. В руке у нее был бутерброд с креветками. Заметив выломанный замок, она от изумления перестала жевать.

— Запрещено выходить из номеров! — выкрикнул маленький комиссар по-французски с чудовищным акцентом. — Это опасно, — добавил он, немного смягчив интонацию.

В его голосе звучало искреннее беспокойство за нее. Значит, подумала Анжела, он, по крайней мере, не подозревает ее в убийствах. Двое мужчин столь разного телосложения выломали дверь в номере, который она занимала, чтобы ее спасти. Облегченно вздохнув, Анжела наконец переступила порог:

— Я спускалась, чтобы узнать насчет моего багажа. Он все еще не прибыл… застрял на таможне. Обещают доставить его через день…

Она демонстративно понюхала свитер под мышкой и добавила:

— Пора бы уже!

Имир, стоявший позади Крагсета, перевел. Комиссар оглянулся на него через плечо. Лицо Здоровяка показалось ему чересчур бледным. На висках Имира выступил пот.

— Что вы думаете о Золотой бабочке, мадемуазель? — с места в карьер начал Крагсет.

— Что я могу о ней думать?.. Об этом нужно спрашивать у Бьорна. Ах да, я и забыла, что вы его отстранили. Нечего сказать, удачная мысль… Это все, о чем вы хотели меня спросить?

— Нет, мадемуазель.

— Ну, хорошо, пользуйтесь случаем, пока я еще жива!

Интересно, с чего это вдруг она развеселилась? Такой стиль разговора вряд ли понравится Крагсету, подозревающему всех и вся… Он размеренными шагами приблизился к ней и с видом ковбоя, предлагающего противнику, с которым повздорил в салуне, «выйти поговорить», отчеканил по-французски:

— Я хочу знать все, что комиссар Бьорн вам сказал.

Откуда-то в воздухе появилась не вовремя проснувшаяся норвежская муха. Ф-ссс-шшш! — и ее проглотил климатизатор. Двое мужчин переглянулись. Анжела кивнула на фотоаппараты, лежавшие на столе, и ответила:

— Ничего особенного. Я же просто фотограф.

Крагсет не шелохнулся и не произнес ни слова, явно ожидая продолжения.

— Ничего он мне не сказал, говорю же. Он только… мурлыкал какую-то песенку…

— Что он делал? — спросил Крагсет, перебив Анжелу.

— Пел… Я вот, например, пою фальшиво. Может быть, убийца тоже пел, убивая своих жертв… Во все горло, чтобы заглушить их крики…

Имир в какой-то момент перестал переводить, видимо сбитый с толку всеми этими лирическими отступлениями.

— Во все горло? Это как? — спросил Крагсет, поднимая голову.

Гигант взглянул в расширенные от удивления глаза за стеклами громадных очков и что-то сказал по-норвежски. Анжела тихо добавила:

— Альбер, наш тренер, тоже обожает петь. Он даже сочинил гимн мажореток.

Имир быстро перевел эти фразы. Крагсет кивнул, в шутку изобразив губами несколько звуков, имитирующих простенький мотивчик, словно не придавал услышанному серьезного значения.

Затем он направился к двери, но у порога неожиданно обернулся и выстрелил неожиданным вопросом:

— Вы собираетесь снова встретиться?

— С кем?

Крагсет повел головой в сторону Имира, даже не взглянув на него. Анжела почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо.

— Я…

Взгляд Имира был непроницаем. Крагсет вернулся, подошел вплотную к Анжеле и тихо произнес:

— Не могу припомнить, какая нога этого бедного молодого человека обожжена…

Мысленно благодаря Бьорна за полученные от него сведения, она с вызовом взглянула на его коллегу:

— Обе, комиссар.

— Ну что ж, пока все, — кивнул Крагсет и направился к выходу.

Анжела хотела выйти вслед за ним, но он тут же заявил, догадавшись об ее намерении:

— Не выходить из номера!

— Я бы хотела спуститься вместе с вами и попросить администратора переселить меня в другой номер. С невыломанным дверным замком.

Крагсет пару секунд размышлял, затем кивнул и быстро зашагал по коридору, слегка покачиваясь при ходьбе. Он напоминал какого-то заводного зверька — подслеповатого и с чересчур короткими лапками.

Когда старший комиссар удалился, Имир, склонившись к Анжеле, проговорил:

— Откуда ты знаешь про ожоги?..

— Ну, я все-таки репортер…

Он улыбнулся.

— Сегодня вечером, как договорились? — на всякий случай спросила Анжела. — Рыба или мясо?

Имир не задумываясь ответил:

— Мясо. Красное мясо.

Доктор Исаксен, чье имя фигурировало во многих свидетельствах о медосмотре, найденных в Академии мажореток, был еще жив. Сделав пару телефонных звонков, Бьорн разузнал его местопребывание. За последние десятилетия, после окончания войны, через его руки прошли десятки мажореток. Его приемная в свое время располагалась всего через несколько домов от старой гимназии, часть которой занимала Академия. Этот человек, без сомнения, знал большинство жителей этого квартала Бергена. Пережив уже более восьмидесяти суровых норвежских зим, доктор Исаксен мирно доживал свои дни в доме для престарелых, располагавшемся в бывшем кармелитском монастыре.

Небольшой монастырь располагался в самом центре города. Здание было ничем не примечательно, и краска на его фасаде была не более свежей, чем на соседних домах.

Бьорн ожидал увидеть внутри мрачный монастырский интерьер, но, переступив порог, оказался в помещении богатой частной клиники, оборудованной по последнему слову техники. С другой стороны плексигласовой стойки на него приветливо взглянули две очаровательные девицы в белых халатах. Бьорн хотел было выдумать какую-то историю, но профессиональный рефлекс взял верх.