Кейт Уайт - Подвал

Я знал, что ужин скоро будет готов. Опаздывать я не люблю, но надо было приготовиться к предстоящему вечером. На кровати стояла раскрытая сумка, в ней уже лежал мешок для тела, перчатки из толстой резины и чистящие средства. При мысли о том, что мне предстоит войти в дом Кристи и наказать ее, меня тошнило. Но кто-то же должен это сделать. Это ее вина, не моя. Брать контроль над ситуацией в свои руки следует до того, как она ухудшится . Да, вот только этим я и занимаюсь: забочусь о том, что требует моего контроля.

Я причесался и мысленно несколько раз повторил адрес Кристи. Я не слабак. Я с этим справлюсь. Мама ошибалась. Мама ошибалась . Положив расческу на туалетный столик, я оправил рубашку и стал спускаться в комнаты девушек.

Я оставил машину на стоянке у маникюрного салона. Отсюда до дома Кристи полминуты пешком. Она живет за мясной лавкой, немного в стороне от дороги. Если не считать старого здания, в котором сдавались квартиры, ее дом здесь единственный жилой. Это, по счастью, означало, что сегодня мне никто не помешает.

Я скрестил руки на груди. Дул холодный январский ветер, хотелось скорее вернуться домой, к девушкам. Опустив голову, я закинул сумку на плечо и быстро пошел к дому Кристи.

Светилось единственное окно наверху. Дом небольшой, но не коттедж, второй этаж — мансардный. Такое жилище — теплое, уютное и притягательное — не подходило Кристи. Все это с ней просто не вязалось.

По обе стороны от сосновой парадной двери стояли искусственные оливковые деревья, не очень хорошие, дешевые на вид и неуместные. Я поднял стоявшее справа и вздохнул. Под терракотовым горшком лежал ключ от двери. О господи, Кристи, ты совсем себя не бережешь . Я подошел ближе к парадной двери и услышал доносившуюся из дома песню Робби Уильямса. Мама, готовясь к свиданию с отцом, ставила свои любимые пластинки. Я сидел на кровати и смотрел, как она красится перед зеркалом и поет.

Убедившись, что сзади никого нет, я вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь. Кристи вдохновенно подпевала Робби Уильямсу. Как она может так радоваться, разрушая чужой брак? Этого я никогда не мог понять. Почему женщины настолько бесчувственны, когда речь идет о счастье другой?

Я пошел искать Кристи. Сердце учащенно забилось, в крови забушевал адреналиновый шторм, я казался себе непобедимым и невесомым. Прямо передо мной за широко открытой дверью была ее спальня, высокое зеркало стояло в углу, так что она пока меня не заметила.

Я осторожно поставил сумку на верхнюю ступеньку и стал смотреть, как Кристи расчесывает волосы. На ней был только безвкусный красный лифчик и такого же цвета трусики. Стройное тело покрывал загар. Вот ее оружие. Этим она пользуется, чтобы добиваться своего, особенно с мужчинами.

Я смело шагнул вперед. Я видел ее в зеркале. Она посмотрела на меня расширившимися глазами. Вскрикнув от неожиданности, она повернулась ко мне и прижала руки к груди.

— К-колин? Что вы?.. — она покачала головой. — Что вы здесь делаете?

Я улыбнулся и, закрыв за собой дверь, вышел на середину комнаты.

— Очень рад твоему вопросу, Кристи. Как тебе известно, ты очень скверная девчонка.

Она сделала шаг назад.

— Что вы хотите сказать? Что вы делаете? К-как вы попали в дом?

— Ш-ш. Вопросы задаю я, с твоего позволения. — Я не стал дожидаться ее ответа. — Почему ты спишь с женатым мужчиной?

— Что? — прошептала она. — С Грегом? Откуда вы знаете?

— Ты знакома с его женой? — Она покачала головой. — Нет. Так я и думал. Как, по-твоему, заслуживает ли его жена такого унижения? Ее муж спит с кем попало. — Кристи открыла рот и, попятившись, наткнулась спиной на стену. — Это мой вопрос, Кристи.

— Нет, — ответила она.

— Так я и думал. Что, по-твоему, она почувствует, узнав о твоих планах на сегодня?

Кристи задрожала, и по ее щеке скатилась слеза.

— Я-я не… Откуда вы узнали мой адрес?

— Ну хватит разговоров, я так думаю. — Я не хотел больше тратить на нее время. Не говоря ни слова, я вытащил из кармана нож, и она закричала.

— Нет! Какого черта ты творишь?! Господи! Ну хорошо, я больше так не буду, прости, хорошо? Пожалуйста. Колин, что ты делаешь? — Она выставила перед собой руки и отпрянула назад. — Что ты делаешь, сам подумай!

— Довольно, — рявкнул я. Она вздрогнула и, скуля, прижалась к стене. Я терпеть не могу слезы и мольбы. И мама этого тоже терпеть не могла.

— Пожалуйста, не надо, пожалуйста. Пожалуйста! Я сделаю все, что ты хочешь, Колин, клянусь. — Все, что я хочу. Она предлагает мне секс, а ведь именно он и навлек на нее наказание. Грязная шлюха . Гнев во мне разгорался. Я зарычал. Взмахнув рукой, я полоснул лезвием ножа по ее красивому лицу.

Она закричала и в ужасе уставилась на меня. Попыталась прикоснуться к порезу, но руки у нее дрожали. От ее криков у меня звенело в ушах.

— Прощай, Кристи, — сказал я и всадил лезвие ей в живот. Я сделал шаг назад, и ее тело, прежде зажатое между мною и стеной, с глухим стуком упало на пол.

— Нет, — пробормотала она, прижимая трясущуюся руку к ране в животе. — Помоги мне. Пожалуйста, — умоляла она, хватая ртом воздух.

— Кристи, смерть — твое наказание. Наказание должно быть, иначе уроки не будут выучены и общество не исправится.

Она закашлялась, изо рта летели кровавые брызги. Потом двинулась вперед, пытаясь уползти. Я повернулся к ней. Ее ногти скребли по ковру.

— Помогите, — прохрипела она.

Вздохнув, я сделал шаг вперед и ногой перевернул ее на спину. Она тяжело и прерывисто дышала.

— Отпусти меня. Пожалуйста. — Ее глаза наполнились слезами.

— Кристи, — прошептал я и поднял нож. — Пора сказать «спокойной ночи». — Она закричала, а я ударил ее ножом с такой силой, что он с хрустом вошел в грудную клетку. Она обмякла, глаза закатились. Я глубоко вздохнул и закрыл ей глаза. Я контролирую ситуацию.

Не мешкая я уложил тело в мешок и стал прибираться. Давненько в последний раз я сам соскребал кровь с пола и стен. Положив тело на верхней площадке лестницы, я полил ковер чистящим средством. Я и сам не понимал, для чего прибираюсь, знал только, что не могу оставить после себя беспорядок.

Закончив, я прошел в ванную к раковине и стал оттирать руки. Грязный . Я был грязный. И чувствовал себя грязным. Выдавив на руки еще одну порцию жидкого мыла, я начал тереть их в третий раз. Они только казались чистыми, но я-то знал, что они еще недостаточно чисты. У тебя никогда ничего не получится, слабак. Я тер руки, яростно смывал мыло и скрежетал зубами.

Это было слишком. Я слабак, ничего не получится, и вообще все не так. Я швырнул флакон с мылом о стену, схватился за края раковины и несколько раз глубоко вдохнул носом. Нет, я не слабак. Я сильный, как мама. Нет, я еще сильнее. Я сильный, и я не подведу. Я… не… подведу.