Кайла Стоун - На грани краха

Вокруг никого. Со стороны библиотеки доносились гневные крики и выстрелы. Возможно, бандиты нашли его мышку Ханну или парня-солдата.

Он сомневался в этом. Солдат наверняка поспешил бы назад, чтобы спасти девчонку и обеспечить их уход. Это единственная причина, по которой он отказался от преследования Пайка.

Неважно. Пайк мог устроить засаду в любой точке пути. У него было преимущество. А не у них.

Как только он позаботится о своей руке. Ему нужен чертов доктор, чтобы подлатать его и дать обезболивающих.

К счастью для него, он знал, куда идти.

Опустив голову от жестокого ветра, он обогнул стоянку закусочной и нашел дорогу обратно на главную улицу. Он вернулся на заправку вверх по улице, где его по-прежнему ждал фиолетовый снегоход.

Двое мужчин остались на заправке, оба держали винтовки и стояли примерно в десяти ярдах друг от друга. Первый стоял лицом на юг, в сторону библиотеки и конца города.

Второй мужчина стоял на страже кучи трупов. Не меньше полудюжины. Рядом с ним два снегохода старой модели, тянущие большие сани, загруженные канистрами, полными бензина.

Винтовка, которую он держал в руках, принадлежала Пайку.

Пайк оскалился. По его позвоночнику пробежала мрачная дрожь. Ему понадобится бензин, чтобы добраться туда, куда он собирался. Да и винтовку нужно вернуть.

Он прицепил фонарик к поясу и поменял его на молоток. Взял его в руку и ощутил вес. Подойдет как нельзя лучше.

Он подкрался к мужчине сзади, его шаги были не такими тихими, как хотелось бы, но мужчину отвлекли крики и стрельба за библиотекой. Ветер свистел и стонал, заглушая его движения.

Бедняга даже не заметил приближения Пайка. Он не увидел и взмаха молотка, но, конечно, почувствовал, как тот врезался ему в голову и расколол череп.

С тяжелым стуком мужчина упал на снег.

Боль пронзила левую руку Пайка, мышцы закричали в знак протеста. Пайк стиснул зубы и позволил молотку выскользнуть из рук.

Пайк нагнулся и поднял винтовку. Свою винтовку. Винчестер 70-й модели с оптическим прицелом.

В предплечье вспыхнула еще большая боль, но он терпел. Быстро проверил систему и нашел все так, как оставил — оружие в идеальном состоянии и полностью заряжено.

Второй охранник со скучающим выражением лица повернулся, чтобы проверить своего приятеля.

Пайк направил винчестер ему в лицо.

— Эй, мужик…

— Подними руки. Брось оружие.

Охранник начал поднимать оружие, затем заметил тело своего друга позади Пайка, уже остывающее на снегу. Поумнев, он передумал.

Отстегнул винтовку, бросил ее в нескольких футах от себя и поднял руки.

— Не стреляй в меня, парень. Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

— Нашли доктора, когда грабили этот город?

Мужчина нервно переминался с ноги на ногу.

— Хэнк сказал, что нашел хорошую заначку оксикодона в клинике. Там же был врач. Нескольких пациентов мы отправили домой. Может, он педиатр? Я не знаю. Я сделал то, что ты просил, ясно? Не убивай меня, чувак.

— Хорошо. — Пайк жестом указал на винтовку. Он оставит этого идиота в живых достаточно долго, чтобы тот отвез его к этому врачу. Затем уложит его, как того заслуживает эта гнида. — Отведи меня к нему. И побыстрее. Я должен уехать на рассвете.

Ханна так устала, что постоянно засыпала, заваливалась на сидении и снова просыпалась. У нее болели спина, плечи и бедра, мышцы сводило судорогой.

Холод пронизывал конечности. В ногах словно глыбы льда, ноздри саднило от холодного воздуха. От ледяного ветра ее веки почти слиплись.

Они упорно ехали, казалось, несколько дней, но прошло меньше двух часов.

Лиам и Ханна довольно быстро оторвались от преследующих их квадроциклов. Бандиты не могли ехать так же быстро, как снегоход, но он все равно очень трясло.

Они огибали город за городом и ехали дальше. Со всех сторон простирались леса, перемежающиеся с унылыми и ветреными фермерскими угодьями. Бесконечную белизну изредка прочерчивали темные пятна полуразрушенных сараев, амбаров или домов.

До Нового года оставалось совсем немного. Ничто не двигалось. По дороге не ехало ни машин, ни грузовиков. Ни самолетов, летящих по черному небу.

Словно, они единственные живые существа во Вселенной.

Наконец, Лиам затормозил и выключил двигатель. Он снял шлем.

— Мы только что выехали из Национального леса Манисти. Мы за пределами Ньюейго.

Они припарковались на обочине пустой дороги, заросшей сосновым лесом. Справа от них на небольшом холме, далеко от дороги, стоял трехэтажный ветхий фермерский дом. Других домов или зданий не просматривалось.

— Оставайся здесь, — сказал Лиам.

Ханна слишком устала, чтобы спорить. Она просто хотела слезть с этого дурацкого снегохода и найти безопасное место, где можно отдохнуть и пописать. И она отчаянно волновалась за Призрака.

Лиам достал пистолет, соскользнул со снегохода и надел снегоступы. Осторожно двинулся к линии деревьев. Через несколько мгновений он скрылся в темноте.

Он не использовал фонарик и не приближался к участку напрямик, как большинство людей. Он действовал тайком. Невидимая угроза.

Она нервно вздрогнула, в очередной раз радуясь, что Лиам на ее стороне.

Ханне удалось снять шлем, и он упал на снег. Она неловко сползла со снегохода и облокотилась на него, прижав руки к груди и дрожа.

Ее ноги превратились в ледяные глыбы. Она едва могла стоять, не говоря уже о том, чтобы добраться до Призрака.

Ветер утих. Ночь выдалась черной и абсолютно неподвижной. Мили и мили бесконечного снега.

На морозе все звучало по-другому. Острые грани и хрупкость. Ветер с шипением проносился по льду и твердому снегу, по голым жестким ветвям дубов, кленов и берез. Шелестели сосновые ветви.

Ее сознание затуманилось. Казалось, что клетки мозга замерзли. Ее мысли дрейфовали. Ханна даже не слышала, как вернулся Лиам, пока он не оказался рядом с ней.

Он держал пистолет низко у бедра.

— Дом пуст. И сарай. Никто не появлялся там по крайней мере неделю.

— Призрак, — сказала она сквозь зубы. — Что с Призраком?

Лиам опустился на колени рядом с санями и проверил состояние Призрака. Он был в сознании, но вялый и слабый. Все его тело сильно дрожало. Снег и лед покрывали его шерсть.

Бедняга всю дорогу пролежал под открытым небом. Если бы только у них нашлось одеяло или что-то еще, чтобы укрыть его от ветра и холода. Оставалось надеяться, что густая шерсть защитила его.

Сердце Ханны сжалось. Если с ним что-нибудь случится, она не сможет этого вынести. Не после всего, через что она уже прошла. Не после всего, что она пережила.

Еще одна потеря может сломить ее, разбить на тысячу осколков.