Лорен Бьюкес - Земля матерей [litres]

– Да. В больницу. Мне нужно в больницу, мать вашу! – Билли приподнимается на локтях и наклоняет голову, чтобы видеть отражение в зеркалах, три пересекающихся круга, и в них отражается эта парочка, равнодушные взгляды колумбийской блондинки и брюнетки с лошадиным лицом. Диаграмма Венна [15] Диаграмма Венна – схематическое изображение всех возможных отношений подмножеств универсального множества. из преисподней. «Мисс Снайперша и Ужасы войны», – думает Билли. Она вытирает губы и задирает подбородок, чтобы получше разглядеть серебристую полосу, расчертившую ей голову подобно металлической пластине. Никакая это не повязка.

– Клейкая лента? – Ей хочется плакать. – Долбаная клейкая лента?

– Медицинские привилегии только для тех, кто доводит дело до конца, – говорит Рико. – Ты сильно подвела миссис А. Покупатель очень расстроен.

Она на заднем сиденье машины. За рулем Зара, рука с татуированным черепом лежит на рулевом колесе, за стеклом чахлые кустарники пустыни. Рико опустила свое стекло и курит. Табачный дым засасывает обратно в салон, от него Билли опять тошнит.

– Вот и отлично, очнулась наконец, – говорит Рико.

– Не померла, – соглашается Зара, используя минимальное возможное количество слов, так что трудно сказать, на этот ли исход она рассчитывала.

– Где мы? – У Билли во рту такой вкус, словно опоссум неделю назад посрал там, а затем и сам сдох.

– Проехали больше половины. Если верить навигатору.

– Воды…

– Термосумка рядом с тобой. – Рико гасит сигарету об обивку салона. – И сандвичи, ты нам нужна в боевой форме. И еще вот. Раз уж об этом зашла речь… – Она роется в сумочке камуфляжной расцветки на животе и протягивает на ладони две маленькие круглые таблетки, одну белую, другую бледно-зеленую.

– Что это? – Но ее протест чисто символический, она уже запивает таблетки энергетическим напитком, приторно-сладким.

– Они помогут тебе от боли. И не дадут заснуть.

– Не думала, что сейчас можно еще достать такие.

– Связи миссис Амато. Бизнес есть бизнес, и он найдет способ.

– И можно заплатить, – говорит Билли, чувствуя, как по всему телу разливается тепло. Это качественная штука. Черт возьми, миссис Амато прощена, с потрохами. Это фентанил? Героин? Ей все равно. Хотя антибиотики ей сейчас, наверное, нужны больше, чем опиаты. Больница. Нейрохирург, чтобы ослабить давление на черепную коробку, иначе она сдохнет в обществе этих двоих. Вторая таблетка, наверное, для поддержания сил, чтобы она перестала сползать вниз.

– Цена есть всегда, – соглашается Зара, однако время снова совершило скачок, и машина сворачивает с шоссе.

Заправка, в безлюдной глуши. Рико говорит, что это Элко, как будто в этом должен быть какой-то смысл. Небо над пустыней давит гнетущей тяжестью, слишком голубое, слишком бескрайнее. Они пересекают пустынную площадку, нигде ни души, хотя табличка на окне говорит «открыто» и «позвоните для вызова персонала» и весь свет ярко горит.

– Я пойду спрошу, – говорит Рико.

– Скорее всего, мальчишка переодет девочкой, – напоминает ей Билли.

– Эта машина? – Зара показывает на белый внедорожник, оставленный на стоянке среди брошенных умирать фур.

– А навигатор что показывает? – огрызается Билли.

Машину для бегства они выбрали самую непримечательную, распространенной марки, таких на дорогах тысячи. Все указывает на обратное, но Билли помимо воли надеется на то, что Коул в машине, дремлет на заднем сиденье. Ей хочется надеяться, что ее спутницы пристрелят Коул. Не насмерть, конечно. Она ни за что бы не пожелала такого своей сестре. Господи! Но легкое ранение, ей могли бы прострелить ногу, чтобы она никуда не убежала, или, быть может, аккуратный выстрел в мягкие ткани руки, просто чтобы показать, что они настроены серьезно, показать, как она все испортила для всех, показать, что с этими людьми шутки плохи. Или просто немного ее припугнуть. Заставить пожалеть о том, что она сделала.

Гулкий стук в голове постепенно отступает – барабан, гремящий в соседней квартире. Ей хочется еще этих таблеток, пожалуйста. Ей хочется в больницу, в кровать.

Но надо подождать, пока Майлс не окажется у них в машине. Не хотелось бы напугать ребенка. Еще больше. Потому что ее сестра уже нанесла ему психологическую травму. Как жить с тем, что у тебя на глазах твоя мать пытается убить свою родную сестру? Коул нужна помощь. Ей нужно лечиться. И догадайтесь с первого раза, кто за все это заплатит? Вот эта дура на заднем сиденье. Но она это сделает. Она обеспечит своей сестре лучшую психологическую помощь на свете. У миссис А. непременно должны быть связи, которые не станут задавать лишних вопросов, а пока Коул будет лечиться, она позаботится о своем племяннике. И не то чтобы она этого хотела. Что она знает о мальчишках-подростках? Но она это сделает, потому что вот какая она сестра. В отличие от той стервы-эгоистки, которая, хочется верить – отчаянно хочется верить, сейчас вон в той машине. Билли хочет увидеть лицо своей сестры, когда та увидит ее живую.

Однако Коул в машине нет. Разумеется, ее там нет, и, судя по внешним признакам – задняя дверь поднята, – внедорожник уже обчистили те, кто побывал здесь раньше. Крышка бардачка болтается отвисшей челюстью над обычным мусором дальних поездок: обертками от шоколадных батончиков и пустыми бутылками из-под воды. Тем не менее Зара все тщательно перебирает. На сиденье водителя у защелки ремня безопасности бурое пятно: может быть, растаявший шоколад, может быть, кровь. Ее кровь.

– Твою мать, блин! – Билли ощупывает клейкую ленту на затылке. Она никак не может оставить ее в покое, постоянно пытается освободить прилипшие волосы. – Вряд ли она оставила вам карту с обведенным красным кружком Лас-Вегасом.

– Она могла поехать в Лас-Вегас?

– А почему бы и нет? Город знаковый. Расположен в Неваде. Мы сейчас в Неваде. С такой же легкостью можно было бы сказать Правда и Последствия. В Неваде есть и такие города. Или в Нью-Мексико?

Она вспоминает кино, которое смотрела со своим дружком Ричардом, в сладком возрасте шестнадцати лет. По крайней мере, ей было столько. Ричард был старше. Двадцать четыре года, год бездельничания после окончания колледжа, растянувшийся на несколько лет, в течение которых он сидел на шее у родителей. Неудачник. Но у них в классе никто больше не гулял с таким взрослым мужчиной. На самом деле это кино они не смотрели, как и все остальные фильмы, которые брали напрокат в видеомагазине на Седьмой авеню, потому что были полностью поглощены траханьем. Когда Ричард ее бросил, она взяла отцовскую машину и сидела в ней несколько часов перед его домом, с бутылкой текилы, до тех пор пока его мать не отправила его узнать, чья это машина.