Мариэтт Линдстин - Воскрешение секты

В деревенском магазинчике девушка за кассой сказала ему, что по субботам они, строго говоря, не принимают отправления. Симон оглядел пустой магазин и спросил, нельзя ли все же сделать исключение. Тут девушка улыбнулась и ответила, что, конечно, ради Симона она готова сделать исключение. Ему почудилось, что она слегка покраснела, и тут Симон заметил, что девушка хорошенькая.

— А ты не будешь писать на посылке имя отправителя? — спросила она.

— Нет-нет, пусть так и будет. Просто пересылаю другу книгу.

Выйдя из магазина, Симон ощутил прилив радостного возбуждения. Шпионить за сектой было увлекательно. А попытаться таким дерзким образом наладить прямой контакт, что было категорически запрещено, — вообще круто.

В тот вечер Симон поговорил с Софией и поздравил ее с выходом статьи.

— У меня в блоге столько просмотров и комментариев, что я даже боюсь туда заглядывать, — рассказала она.

На заднем плане раздался собачий лай.

— Ты на улице?

— Нет, я дома.

— Ты завела собаку?

— Нет, мне подарил ее Беньямин. Думает, что пес будет меня охранять. Песик страшненький на вид, но в нем есть что-то особенное. Похоже, он решил, что будет обо мне заботиться.

— Здорово. Приятно слышать, что у тебя теперь есть собака.

Симон рассказал ей о посылке, и она рассмеялась.

— Скоро ты сможешь подрабатывать частным детективом.

Этот разговор Симону хорошо запомнится — еще долго после этого случая он не услышит в голосе Софии такой радости.

Поскольку весна вступила в свои права, рабочие дни у Симона стали длиннее, и он часто работал семь дней в неделю. Теперь, плюс к трем теплицам, у него появились заботы о посадках в открытом грунте. К тому же все должно быть в идеальном виде к конкурсу экологического земледелия, куда он послал заявку.

Однажды в конце апреля Симон вернулся в свой домик в девять вечера. Уже начало смеркаться, и он мечтал только об одном — поскорее положить голову на подушку. Он знал, что заснет немедленно. Принял горячий душ, накинул халат и сел на диван, чтобы перелистать газету, прежде чем пойти спать.

Тут в дверь постучали. Сперва Симон подумал, что это Инга Херманссон, но стук показался ему суровым и нетерпеливым. Некоторое время он колебался. В пансионате не было человека, который мог бы разыскивать его так поздно вечером, и у него не возникло ни малейшего желания вставать, откладывать газету и идти открывать. Однако он с тяжелым вздохом все же открыл.

На пороге стоял Бенни из «Виа Терра».

Идя по улице, София постоянно ощущала, что за ней следят. Все начиналось с покалывания в затылке, которое распространялось по всему позвоночнику. Чувство было такое острое, что ей приходилось останавливаться и оглядываться по сторонам. Но все казалось таким же, как обычно. Вокруг идут куда-то люди, никто даже не смотрит в ее сторону. Поначалу ей даже подумалось, что у нее приступ паранойи. Но в один из дней она заметила машину.

Домой София в тот день вернулась поздно, уже смеркалось. Дильберт долго пробыл один, и она торопилась войти в квартиру. Однако остановилась на парковке. Снова это чувство… Словно холодный ветерок на затылке.

Машина стояла на парковке перед домом. Обычная черная «Вольво», но взгляд Софии почему-то остановился на ней. В салоне горел свет. Виднелись смутные очертания мужчины. Вибрация, шедшая от него, заставила Софию поежиться.

Она вошла в квартиру, заметив, что рука дрожала, когда она вставляла ключ в замочную скважину. Дильберт кинулся к ней со своим обычным энтузиазмом. София не стала его останавливать. Песик поражал ее — казалось, это он взял ее под свою опеку, а не наоборот. Следовал за ней, как опытный партнер в танце, всегда рядом, всегда близко, никогда не мешая. Всего через пару дней Дильберт научился распознавать шаги других жильцов и почтальона и не лаял на них. Казалось, он запрограммирован на распознавание посторонних звуков — словно в него встроен сенсор, реагирующий на опасность. Если София правильно его поняла, то и сейчас он сделает то же самое.

Она не стала снимать одежду и обувь. Взяла со стола блокнот и ручку. Достала из ведра пакет с мусором и вышла из квартиры в сопровождении Дильберта, идущего за ней по пятам. Как только они вышли на улицу, песик навострил висячее ухо и кинулся к машине. Он кидался на дверцу со стороны пассажирского сиденья и отчаянно лаял. София подошла и взяла щенка за ошейник. Мужчина погасил свет в салоне, но его лицо освещали фонари над парковкой: жирный, почти совсем лысый, лишь венок волос вокруг макушки, толстые губы.

Он посмотрел на нее совершенно пустым взглядом. Дильберт продолжал лаять, и София велела ему перестать. Мужчина отвернулся, так что теперь видно было только лысую макушку и валики жира.

София легко постучала в окно машины.

— Извините, я могу вам чем-нибудь помочь?

Мужчина медленно покачал головой, по-прежнему не поворачиваясь к ней.

— Это частная парковка.

Ни звука. Ни одного движения. Он просто сидел там, молчаливый и неподвижный.

— Если тебе нужен мой мусор, то вот он, — сказала София, показывая ему пакет, но мужчина не пошевелился.

Обойдя машину, она записала регистрационный номер, а Дильберт пописал на колесо. После этого пошла к контейнеру для мусора, выкинула свой пакет и с грохотом захлопнула крышку. Вернувшись в квартиру, тут же набрала номер Андреа Клаэссон, которая сразу сняла трубку.

— Под окнами моей квартиры в припаркованной машине сидит человек подозрительного вида. Он отказался со мной говорить.

— Он все еще там?

София подошла к кухонному окну и посмотрела на парковку. Машина исчезла.

— Нет, уехал. Но у меня есть словесное описание и номер машины.

— Отлично. Перешли мне.

Отослав сообщение, София опустила жалюзи и заперла входную дверь и дверь на веранду. Вышла в кухню и положила Дильберту еду, но тот не захотел есть. Вместо этого пошел к ней, запрыгнул на диван, когда она уселась там, и улегся на спину, добиваясь, чтобы она почесала ему брюшко. Щенок начал округляться — София подозревала, что Альма подкармливала его днем чем-нибудь вкусненьким. Сбросив туфли, она вытянулась на диване и закрыла глаза, постаравшись прогнать неприятные ощущения. В своей квартире София обычно всегда чувствовала себя в безопасности — раньше, но не сейчас. Теперь ощущение, что за ней следят, не испарялось, когда она возвращалась домой. Ее преследовало то же неприятное чувство, что и в секте. Постоянно чей-то взгляд. Глаза, все время следящие за ней.

София подумала, что надо все же поесть, но у нее, как и у песика, пропал аппетит, и она долго лежала так рядом с Дильбертом. От него веяло теплом и покоем, и София уже начала засыпать, но тут зазвонил мобильный телефон. Это была Андреа Клаэссон.