Стефан Анхем - 10 способов умереть

Уже завтра снова наступит время для нового задания, но он не чувствовал никакого напряжения. Большая часть была под контролем. Сегодня утром он достаточно быстро преодолел свое обычное расстояние в бассейне и впервые смог уложиться в два часа. Он даже заказал резиновую лодку с подвесным мотором, закупил припасы и упаковал большую часть снаряжения.

Но не бывает так, что везет во всем. Внезапно очнулся дверной звонок в прихожей и начал звонить. На этот раз он даже не вздрогнул. Та женщина-инспектор теперь бывала здесь так часто, что было бы удивительно, если бы она не пришла и не позвонила и сегодня тоже.

Это начинало раздражать. Вся его гармония и сосредоточенность, над которыми он так долго работал, чтобы продолжать двигаться вперед, были разбиты на мелкие кусочки этим действующим на нервы звуком. Если бы только он мог забить на это… Пусть бы звонила себе! Но у него не получалось забить. Назойливый сигнал мешал ему думать. Он даже не мог закончить отдраивать чертов плинтус.

Может быть, стоило покончить с этим раз и навсегда. Можно было без проблем просто открыть дверь, впустить ее, выслушать, и совершенно спокойно избавиться от нее одним из способов, который выберут кости.

Времени было не так много, так что сначала нужно получить ответ «да» или «нет» на вопрос: позаботиться об этом сейчас или оставить все как есть? Он снял перчатки, достал одну из шестигранных костей, которые всегда лежали у него в кармане, потряс кубик в руках и бросил на пол.

Тройка .

Вместе с единицей и двойкой это означало «да», это не могло не радовать: кости снова были заодно с ним. Теперь оставалось только решить, как все будет сделано, тогда ему останется только открыть дверь. Он бросил кости еще раз, чтобы выяснить, в какой категории следует продолжать. Как всегда, нечетные числа означали орудия убийства , а четные — способ убийства .

Пятерка .

Список различных видов оружия, пронумерованных от одного до двенадцати, он знал наизусть, поэтому мог сразу же приступить к броску, который определит, использовать ему одну или две кости.

Тройка .

Значит, надо продолжать использовать один кубик, и под назойливый сигнал дверного звонка он взял его, потряс в сложенных ладонях, а потом снова бросил на пол и не сводил с него взгляда, пока он в какой-то момент не остановился.

Двойка.

Кости сделали свой выбор, к тому же весьма продуманный. Он будет использовать веревку, которая была идеальным оружием, учитывая то, что он находился дома в квартире. Она не сможет ни закричать, ни издать других звуков. Не будет никаких брызг крови или другой грязи теперь, когда он так хорошо прибрался. Кроме того, он уже купил веревку и упаковал ее вместе с остальным снаряжением, которое должен был взять с собой этой ночью.

Он точно знал, в каком отделении сумки она лежит, и ему понадобилось не больше нескольких секунд, чтобы достать ее и выйти в коридор.

Посмотрев в глазок, он пришел к выводу, что она выглядит более подтянутой, чем он помнил ее во время допроса. Так что не было никаких причин ждать, надо было как можно скорее втащить ее в квартиру и сбить с ног, прежде чем она успеет понять, что произошло.

Он положил веревку на пол так, чтобы ее можно было легко достать, когда придет время. Затем повернул несколько замков и открыл дверь. Но он не успел сделать и полшага и поднять руку, чтобы схватить ее за куртку, когда мозг уже обработал увиденное настолько полно, чтобы он понял, что перед ним совсем не тот человек, которого он ожидал увидеть.

— О боже. Значит, вы дома, — сказала женщина, стоявшая перед ним. — Я уже как раз собралась уходить. — Она была такого же роста и с такой же прической, как у той женщины из полиции. Но это была не инспектор, а почтальон с широкой улыбкой и большой коробкой.

— Что ж, хорошо, что вы этого не сделали, потому что я очень ждал эту посылку. — Он взял длинную узкую коробку, испытывая одновременно и облегчение, и разочарование.

— И подпись здесь, будьте добры.

— Да, конечно. Без проблем. Никаких проблем. — Он улыбнулся ей и расписался.

— Желаю вам хорошего дня.

— Спасибо, день точно будет хорошим. Особенно с этим. — Он поднял коробку, еще раз улыбнулся ей и попятился в квартиру.

Заперев все замки, он снял упаковку и открыл коробку. После этого взялся за рукоять, чтобы осторожно вытащить сверкающий меч и изучить его во всю длину.

Кошельки, телефоны, ключи. Даже небольшой пакетик, в который Соня положила любимые конфеты Теодора, все это они были вынуждены оставить на контроле безопасности в датской тюрьме. О чем они думают? Что они добавили в конфеты наркотики и спрятали в них ключи, которые подходят к любому замку?

С того момента, когда они сошли с парома в порту Хельсингёра, это ощущение не покидало их. Ощущение, что все было против них. Осуждающие взгляды охранников, которые отказывались понимать по-шведски, когда он спрашивал, действительно ли им необходимо снимать одежду и проходить досмотр. Чем дальше они заходили в здание, тем сильнее становились удары закрывающихся за ними решетчатых дверей. Голубой свет ламп на потолке и звуки их шагов, которые эхом разлетались по одному коридору за другим, пока их провожали к месту встречи с сыном.

То, что их сын провел целые сутки в этих стенах, было почти невозможно осознать. Тревога, должно быть, одолевала его, когда он лежал там и пытался заснуть на жесткой койке в камере, которая, конечно, была не больше трети его комнаты дома на Польшегатан.

Еще хуже обстояли дела с внезапным решением продлить срок содержания под стражей и не отпускать его домой до окончания суда. Решение, которое было принято без каких-либо объяснений, кроме того, что они якобы имели серьезные основания для дальнейшего содержания его под стражей.

А ведь он был так уверен в том, что делал… Он был убежден, что абсолютно прав. Уверен в том, что правда была единственным путем, которым можно идти, и больше ничего не имело значения. Теперь он уже не знал, было ли все сделано правильно или нет. Может, все это было ошибкой? Что, если бы он послушался первых протестов Сони до того, как она сдалась и приняла его сторону? Или Теодора, который готов был пойти на самоубийство, лишь бы избежать всего этого. Он не знал ответов на эти вопросы и мог только надеяться на лучшее. Что все как-то само собой образуется.

Комната для посетителей, в которую их провели, была обставлена весьма лаконично: диван и кресло в голубую крапинку, круглый стол с четырьмя стульями и кровать с матрасом в полиэтиленовой упаковке. Люминесцентные лампы на потолке. Никаких картин на стенах. Никаких зеркал. Даже ковра на линолеуме не было.