Ирса Сигурдардоттир - Прощение

В надежде ускорить процесс она решила написать по электронной почте и спросить, не могли бы они встретиться для беседы. И хотя само письмо получилось коротким, составить его оказалось непросто из-за невозможности упомянуть имя Стеллы. Но больше всего Фрейя опасалась, что он сочтет это попыткой возобновить знакомство по причинам далеким от профессиональных. Флиртовать посредством имейлов — большей банальщины и придумать трудно, а выглядеть тупицей в глазах бывшего сокурсника не хотелось.

Определившись наконец с окончательной версией текста, Фрейя отправила письмо — и тут же снова предалась сомнениям и пожалела, что не перечитала его еще раз.

Перед тем как закрыть лэптоп и пойти подбирать кубики, она еще раз посмотрела на экран — на случай, если ответ уже пришел. Увы, удача была не на ее стороне. Жаль, что электронная почта не предлагала ту же функцию, что и приложение для обмена сообщениями, которое показывало, открыли ли письмо, и три движущиеся точки, указывающие на то, что ответ уже пишется. С другой стороны, нет ничего хуже, чем смотреть на эти самые точки и ждать, ждать, ждать…

Пока Фрейя собирала кубики в коробку, Сага сидела на полу, вытянув ножки, и наблюдала за ней. Рядом с девочкой разлеглась Молли. Эти двое образовали нечто вроде альянса, и временами у Фрейи возникало странное чувство, что они перешептываются у нее за спиной, хотя ни та ни другая говорить не умели.

Дождавшись, когда коробка наполнится, Сага тут же взялась тянуть очередную ветку. Фрейя же, получив еще один час тишины, снова попыталась дозвониться до директрисы. Она уже набирала ее номер сразу после разговора с Хюльдаром, но линия была занята. В этот раз ответили после второго сигнала. Фрейя представилась психологом и сказала, что присутствовала на собрании с участием полицейских, чем сразу обеспечила как внимание, так и интерес собеседницы.

Расстроенная новостями о Стелле, женщина обрадовалась возможности выговориться. Пока она говорила, Фрейя с тревогой наблюдала, как вытягивается дорожка из деревянных кубиков и убегают минуты. Опасаясь, что разговор придется прервать, так и не успев спросить об Адальхейдюр, она воспользовалась первой же паузой.

— Теперь, когда мы точно знаем, что Стелла мертва, я хотела бы узнать, есть ли в вашей школе ученики, требующие к себе особого внимания.

— Вообще-то есть. Да, думаю, что есть.

— Я имею в виду не только ее подруг.

— Извините, не совсем вас понимаю.

— Насколько я смогла понять, между Стеллой и одной из ее одноклассниц сложились не самые лучшие отношения. Я бы посоветовала включить ее в список тех, кому будет предложено пройти посттравматическое консультирование.

— Вы имеете в виду Адальхейдюр? По-моему, о ней беспокоиться не стоит. Понимаю, так говорить нехорошо, но я не удивлюсь, если смерть Стеллы облегчит ей жизнь.

— А вот я в этом не уверена. У нее могут быть сложные чувства. Если имеющаяся у меня информация верна, отношения между ними оставались враждебными до самой смерти Стеллы, и, следовательно, случившееся лишает ее возможности выяснения отношений или примирения. Для Адальхейдюр ничего хорошего в этом нет. Есть также риск, что подруги Стеллы могут попытаться отыграться на ней, выплеснуть на нее негативные эмоции. Дать выход горю и злости.

— По правде говоря, об этом я не подумала. Но они хорошие девочки, так что, по-моему, бить тревогу нет причин.

Тем временем Сага пыталась пристроить красный кубик к зеленому, но ее пухлые пальчики не справлялись с задачей. И без того сердитое личико омрачила тень печали.

Зажав телефон между ухом и плечом, Фрейя улыбнулась племяннице и беззвучно похлопала в ладоши. На основании своего недолгого опыта она пришла к выводу, что воспитание детей — это, с одной стороны, превентивное действие (к примеру, постоянно говорить «нет»), а с другой — принуждение: одежда, обувь, шапочки, рукавички, автомобильное кресло, коляска. Раньше ей и в голову не приходило, что одеть малыша бывает так трудно. Почти так же трудно, как натянуть одежду на мокрое после душа тело.

Ненадолго отвлекшись, она вернулась к разговору. К счастью, директриса не воспользовалась короткой паузой, чтобы переключиться обратно на обсуждение смерти Стеллы.

— Полагаю, вам все же не следует упускать это из виду. И, кстати, насколько серьезным, по-вашему, был буллинг?

— Очень даже серьезным. Дело дошло до попытки самоубийства. Адальхейдюр целый месяц не ходила в школу. После этого мы предприняли все возможные меры, чтобы урегулировать ситуацию, и, как я понимаю, напряжение спало. По крайней мере, в школе. Увы, отслеживать происходящее за ее пределами гораздо труднее.

Новость о попытке самоубийства застала Фрейю врасплох. Похоже, все складывалось еще серьезнее, чем она думала.

— После того собрания я поговорила с Адальхейдюр, правда, очень коротко. С ее слов, Стелла продолжала издевательства.

— Мне очень жаль это слышать. Но, пожалуйста, поверьте, мы делали всё, что могли. В такого рода случаях решение не всегда зависит от нас. Мы не в состоянии контролировать происходящее вне школы, в интернете. Этим должны заниматься и родители обидчика. Мы можем лишь поговорить с детьми, когда узнаём о том или ином случае, и побудить родителей принять меры. Так было и в случае с Адальхейдюр. Мы беседовали с родителями Стеллы и всеми девочками из ее ближнего круга. Я считала, что нам удалось добиться определенного прогресса в решении проблемы.

— Прогресса, возможно, временного. Но, насколько мне известно, недавно Стелла опубликовала фотографию Адальхейдюр в душевой после занятий в спортзале. С единственной целью — унизить ее. Фотография сделана в школе. — Фрейя замолчала, вспомнив, что должна руководствоваться интересами полицейского расследования. О чем только она думала, говоря такое об убитой девушке? — Вы только не подумайте, что я обвиняю вас в чем-то. Знаю, возможностей у школы немного и справиться с этой проблемой почти невозможно.

— Что это за фотография, о которой вы упомянули?

— Фотография голой Адальхейдюр в душе. Снимок сделан без ее ведома и разрешения и размещен в интернете.

— Впервые слышу. Насколько мне известно, Адальхейдюр несколько месяцев ни на что не жаловалась. И Стелла сама говорила мне, что старается быть с ней вежливой…

Картина случившегося была ясна: Адальхейдюр просто сдалась.

Жертвы буллинга часто говорят, что, когда получить помощь невозможно, они утрачивают желание бороться. Что еще хуже, абьюзеры крайне негативно реагируют на жалобы своих жертв и в большинстве случаев лишь поднимают уровень жестокости. Адальхейдюр сама упомянула об этом.

Не исключено, что ажиотаж вокруг ее попытки самоубийства спровоцировал банду Стеллы вести себя еще более злобно, более разнузданно.