Киран Харгрейв - Милосердные [litres]

От папы и от сестры нет никаких известий. Наверное, надо послать им письмо, вложить в него сушеный вереск, сорванный на мысе, может быть, даже отправить в подарок что-нибудь из своих незатейливых домотканых изделий, попросить Авессалома написать пару строк от ее имени… но она не торопится всем этим заняться. Они так долго не виделись, что ей почти хочется позабыть лица родных, позабыть, как сестра засыпала, свернувшись калачиком, у нее под боком – острые коленки Агнете так больно вонзались ей спину, что удивительно, как не оставляли синяков, – ей почти хочется позабыть, как им ежедневно меняли постель, как на обед подавали сыры и мясо, которое ей не приходилось собственноручно срезать с мертвой туши. Урса очень скучает по своей жизни в Бергене, которая теперь представляется невероятной и нереальной, как раньше ей представлялся невероятным пейзаж без деревьев.

Авессалом постоянно кому-то пишет, видимо, губернатору и другим комиссарам, но ответные письма приходят нечасто, и когда муж врывается в дом, размахивая листом бумаги, Урсе даже и в голову не приходит, что это может быть приглашение.

– Губернатор Каннингем приехал! – Авессалом прячет довольную улыбку, его черные глаза победно сверкают. – Он уже в Вардёхюсе, и нас приглашают отужинать в крепости.

Авессалом говорит, что после ужина они заночуют в гостях. В таких случаях принято оставаться на ночь, хотя от деревни до крепости не больше мили. У Урсы нет легкой дорожной сумки, только ее сундучок из вишневого дерева и большой короб для одежды, поэтому ее нарядное платье, нижние юбки и свежую смену белья придется сложить в сумку мужа. При одной только мысли, что его вещи будут касаться ее вещей, Урсу начинает подташнивать. Дождавшись, когда он уйдет в церковь, она бежит к дому Марен.

Марен рывком открывает дверь, вся какая-то дерганая и злая. Но ее лицо сразу смягчается, когда она видит, кто стоит на крыльце.

– Слава Богу. А то я уже собиралась свернуть матери шею. Пойдем погуляем?

Урса качает головой, хотя с радостью пошла бы на прогулку с Марен.

– Я зашла на минутку. Просто, чтобы сказать, что губернатор приехал в крепость и пригласил нас на ужин. С ночевкой.

Марен изумленно глядит на нее.

– Зачем с ночевкой? Ведь крепость совсем близко.

– Да, – говорит Урса. – Но Авессалом считает, что так принято. Он очень доволен.

По лицу Марен пробегает тень, как бывает всегда, когда Урса упоминает о муже.

– Ясно. Ты сообщишь мне, когда вернешься?

Урса кивает.

– Конечно.

Марен оглядывается на дверь, и Урса говорит:

– А ты все же сходи погуляй. Тебе будет полезно. – Она выразительно смотрит на дверь, из-за которой доносятся раздраженные крики. – Чтобы и вправду не случилось убийства.

На губах Марен мелькает легкая тень улыбки. Ее глаза цвета моря остаются непроницаемыми.

– До свидания, – говорит она.

– До свидания.

Следующим утром Авессалом подгоняет Урсу, заставляет собраться пораньше, велит надеть сапоги, чтобы не испачкать туфли в дорожной грязи. Но как только они выходят на улицу, до них доносятся звуки, которых Урса не слыхала с тех пор, как уехала из Бергена: стук лошадиных копыт, скрип колес экипажа. Авессалом говорит с ликованием в голосе:

– Теперь у нас все будет, Урсула.

Она возвращается в дом, чтобы переобуться обратно в туфли. Лошади, запряженные в экипаж, кажутся заморенными голодом. Идут, пошатываясь в своей сбруе. Их наверняка привезли по морю, и путешествие не пошло им на пользу. Но карета довольно приличная, даже с крышей. Все соседки повыходили на улицу и теперь наблюдают, как Авессалом помогает Урсе сесть в экипаж. Урса украдкой оглядывается, ищет глазами Марен. Ей хочется, чтобы подруга это видела, и потом они вместе посмеялись бы над нелепой поездкой: зачем было присылать карету, когда до крепости всего миля?! Но Марен нигде нет. Зато есть Торил – смотрит, злобно сверкая глазами, – и фру Олафсдоттер, которая лишь мельком взглянула на происходящее и уже возвращается в дом.

Как только они выезжают за пределы деревни, впереди уже виднеется крепость: поросший зеленым мхом земляной вал и серая каменная громада на плоской, безликой равнине. Ничего примечательного, если по правде, хотя капитан Лейфссон рассказывал Урсе, что когда-то за Вардёхюс шли бои между Новгородом и Норвегией – Данией. За эту землю сражались, и, собственно, потому король и назначил сюда своего губернатора.

– Если бы не рыболовство и китобойный промысел, никто бы не стал так держаться за этот остров, – говорил капитан Лейфссон. – Но кто контролирует Вардёхюс, тот контролирует и проход через Баренцево море, а летом тут можно сделать хорошие деньги. Тысячи скиллингов. Каждое лето.

Про себя Урса думает, что эта крепость совсем не похожа на богатое место. Впрочем, губернатор только что прибыл.

Поездка закончилась, толком и не начавшись. Губернатор не вышел их встретить, и хотя Авессалом не произносит ни слова, Урса ощущает его досаду, что накрывает ее, словно тень грозовых туч. Вблизи стало видно, что вал все-таки не земляной. Он сложен из тех же серых камней, что и крепостные стены. Марен ни разу не приводила сюда Урсу во время их долгих прогулок, и Урса вдруг понимает, что эта крепость по-настоящему ее пугает. Она старается унять дрожь, когда они проезжают сквозь узкие ворота, которые охраняют два стражника. За прошедшие пару минут Урса видела больше мужчин, чем за последние несколько месяцев. Карета катится по мосту над пустым рвом. Мостовая из каменных плит влажно блестит, хотя дождя не было уже два дня. Урсе приходится взять мужа под руку, чтобы не поскользнуться на мокрых камнях.

В стену врезана высокая дверь, держащаяся на широких металлических петлях. Окошко в ней забрано решеткой, сквозь которую стражник долго рассматривает гостей. Наконец дверь открывается, Авессалом с Урсой входят во внутренний двор, и засов громко лязгает у них за спиной. Урса испуганно вздрагивает.

– Ощущения, как в тюрьме, – говорит она.

– Это и есть тюрьма, – отвечает Авессалом.

Урса представляла себе замок иначе. Внутри расположено несколько отдельно стоящих построек, как бы лепящихся к крепостным стенам. Авессалом указывает на одно из строений, обращается к стражнику за подтверждением:

– Это тюрьма, да?

Стражник коротко кивает.

– Ведьмина яма.

– Есть заключенные? Колдуны?

Урса с любопытством рассматривает постройку. Она никогда раньше не видела тюрьму. Само здание – длинное, низкое. С решетками на узких высоких окнах.

Стражник снова кивает и передергивает плечами. Он отвечает на грубом английском, которым владеют многие моряки.

– Двое. Шаманы. Лапландцы из Варангера.