Виолетта Роман - Поверь мне [СИ]

- Неужели соскучилась, следачка? – он сложил на груди руки, отчего они стали еще больше. Необъятный, огромный, наглый. Я ненавидела его в этот момент еще сильней, чем ненавижу Дробина.

Вдруг почувствовала его за спиной. Нет, не касание. Просто его присутствие рядом. Меня словно волной откидывало в сторону. Будто мы одноименные полюса магнитов.

- Садитесь за стол, - обернувшись, обогнула его, и устроилась на своем месте. Подняв взгляд, также нагло посмотрела на Русакова.

Он замер на мгновение, с интересом изучая меня.

- А, я понял – усмехнулся. – Тебе понравилось и ты пришла за добавкой? – издевательски выгнул бровь. Уголок его губ скользнул вверх.

Несколько секунд я просто молчала. Сидела и пялилась нагло в его глаза. И понять не могла, с какой же стороны мне подобраться к этому огромному монстру? Где у него та самая ахиллесова пята?

- А тебе добавки не хочется? – посмотрела многозначительно на синяк, украшающий его скулу. Наверняка, получил его от конвоиров в результате сорванного эксперимента.

Губы мужчины растянулись в ленивой улыбке.

- А ты с яйцами следачка, - Шторм устроился на стуле, продолжая улыбаться.

- Я недооценивал тебя, Романова – произнес задумчиво, потирая подбородок.

Я устала от его позерства и игр.

- Мне нужны показания. Как ты убил Ольгу Данилюк.

- Я дал тебе показания. Там в ванной. Ты все запомнила, или стоит повторить?

В груди вспыхнул огонь. Я подалась к нему навстречу.

- Если ты...

- Сказал же, за новой порцией пришла, - довольно откинулся на спинку стула, наблюдая за мной из-под полуопущенных ресниц. – Или ты тоже хочешь, чтоб как ее? Чтобы трахнул тебя? Так без проблем, - он наклоняется, подается ко мне навстречу. Его пальцы касаются моих, скользят по ним.

Мне вдруг становится холодно. Тело бьет ознобом. А он взглядом спускается вниз, и замирает на моих сосках, торчащих из тонкой ткани рубашки. Лицо полыхает от стыда и злости.

- Может тебя в карцер?

Засмеялся.

- Только если наедине с тобой, сладкая.

Открыла папку и швырнула несколько фото убитой девушки на стол. Он опустил на них взгляд, замер. На лице ни одной эмоции, но я знаю, что внутри него сейчас поднимается буря.

Схватив самый верхний документ, начинаю зачитывать его. Это заключение суд мед эксперта по результатам вскрытия трупа.

- На теле убитой были обнаружены колото-резаные раны в количестве трех штук. В области живота, чуть правее пупка... – после каждого прочитанного предложение я будто ненароком поднимаю на него беглый взгляд. Смотрю, изучаю его реакцию. Он неподвижен. Будто изваяние каменное. Сидит и смотрит на фотографии. Будто пытается запомнить рисунки до мельчайших подробностей.

- Лезвие прошло сквозь верхний изгиб толстой кишки...

Вдруг раздается скрипение. Ножка его стула о пол. Он молчит. Только теперь на меня смотрит. И взгляд его острый, будто то лезвие. Проникающие мне под кожу, желающий сделать больно. Также больно, как и ей тогда.

- Ты можешь молчать, - произношу тихо, прочистив горло. Откладываю в сторону бумаги.

- Можешь строить из себя крутого, можешь бросать в мою сторону грязные шуточки, но мы ведь знаем правду. Ты убил ее. Зарезал девчонку. Хладнокровно или из ревности, а может это был просто случай?

А вот теперь в его глазах ненависть. Он смотрит на меня так, будто в любой момент готов броситься и придушить. Подаюсь к нему навстречу, желая раздразнить зверя. Желая увидеть его ярость.

- Ты сядешь, Русаков. А на зоне тебе уж точно не жить. Я ведь не дура. Узнала кое-какую информацию. Есть много людей, которым ты сделал плохо... многие спят и видят, когда смогут встретиться с тобой. А ты встретишься, это я тебе обещаю. И никто тебе не поможет, даже твоя правая рука Белицкий.

Вижу как он застывает в удивлении. А вот это чистая десятка! Я поймала! Поймала его!

- Его же отпустили, да? – поднимаюсь со стула и усаживаюсь прямо на стол, смотрю на него сверху вниз. Наконец-то мы поменялись местами. Теперь я – коп. А он гребаный кусок дерьма.

- Отпустили его сразу, как ты попал за решетку.

Он щурится. Вижу, как на лбу проступают морщинки. Продолжаю давить.

- Неужели Белицкий и сдал тебя, Шторм? И как же ты не видел Иуду? Как не распознал предателя среди приближенных лиц?

Я знала, что попала в цель. Но на этот раз Русаков смог собраться.

- Ты думаешь, я буду надеяться на Белицкого? Думаешь, у меня не осталось козырей, следачка?

Я приближаюсь еще ближе. Между нашими лицами всего сантиметров двадцать. Я даже слышу его тяжелое дыхание. И я хочу, чтобы он перестал сдерживать себя.

- Если бы они у тебя были, ты бы не терпел сейчас молодую наглую суку, внучку прокурора. Человека, который в свое время и засадил тебя на приличный срок, – произношу это с улыбкой, облизнув пересохшие вдруг губы.

Его глаза наполняются чернотой.

- Провоцируешь, следачка, - со злой усмешкой.

Возвращаюсь на прежнее место, пожимаю плечами.

- Ударишь - сядешь. Мне ведь не страшно.

Он резко подскакивает со стула. Огромной штормовой волной несется на меня. Мне не успеть убежать. Не успеть позвать на помощь. Русаков сгребает меня в охапку. Всего пару секунд испуга – и я прижата к стене, а его огромные руки сжимают мое горло.

- А я женщин не бью, - произносит с улыбкой, у самого лица. И пальцами по скулам водит. Меня лихорадит. Тошнит от его близости. Но я понимаю, если дам слабину, позову на помощь – мне никогда не справиться с этим делом. Перед глазами снова наглая ухмылка Дробина. И тут же в венах кровь закипает от гнева.

В глаза его смотрю нагло, с уверенностью. И даже попытки не предпринимаю высвободиться, будто мне нравится его близость.

Он вдруг замолкает. На пальцы свои смотрит, которыми дорожки по шее ведет. А меня ознобом бьет изнутри. Вокруг тишина. Тяжелая, решающая. И только дыхание его тяжелое нарушает ее.

- Ладно, - его руки вдруг отпускают меня. Шторм отворачивается, а я хватаюсь за горло, и выдыхаю в облегчении.

- Я помогу тебе. Расскажу все так, чтобы тебе не доставило проблем засадить меня. Но с твоей стороны мне тоже нужна будет помощь.

Русаков устраивается за стол, поднимает на меня глаза. И сейчас в них тишина и спокойствие. Будто и не происходило между нами ничего несколько секунд назад.

- И почему я должна верить тебе?

Теперь он пожимает плечами.

- Я тебе слово даю, следачка. А уж слову моему ты можешь верить...

Я устраиваюсь напротив него. Собираю все фото и бумаги и убираю их в папку. Использую это время для обдумывания. Не пытается ли он обвести меня? И что он может попросить взамен? Понимаю единственное – у меня выбора не особо много.

- Хорошо, что тебе от меня нужно? Я ведь знаю, что такие, как ты просто так даже пальцем не пошевелят.