Виолетта Роман - Поверь мне [СИ]

- Ладно, прости. Это нервы сдают... – выдыхаю хриплым, уставшим голосом.

Когда я наконец-то замираю, перестаю сопротивляться, он выпускает меня из рук.

Несколько минут тишины. Каждый из нас собирается с мыслями. Мы с ним как по полю минному. Не так сказанное слово или необдуманное действие может привести к катастрофе.

- Вчера еще у меня было все – бизнес, клубы и рестораны, - раздается его голос в тишине комнаты.

- Город был моим. А сегодня нет ничего, и я понятия не имею, кто этому виной.... Бесит жутко. Бесит, что какая-то мразь, возомнившая из себя бога решила, что может в щелчок пальцев раздавить меня как сраного таракана...

- Это Дробин?

Он смеется. Поднимает руку и волосы с моего лица убирает. А я дышать перестаю.

- Дробин – пешка. Жадная и подлая. Но он ничего не решает. Лишь выполняет команды. Искать нужно намного выше, следачка...

- Исаков? Нет, не может быть.

Шторм ухмыляется.

- Исаков может и не знать ничего. Не думаю, что дед станет на сторону зла. Он старой закалки. Тогда еще слово «честь» что-то значило.

А я вспоминаю наш разговор шефом.

- Он не хотел, чтобы я копалась в твоем деле. Говорил, что требует Москва быстрой передачи в суд...

Шторм улыбнулся.

- Вот там и нужно искать, следачка...

Громкий грохот заставляет вздрогнуть. Мы с Мишей оборачиваемся практически одновременно. Такое чувство, будто чье-то тело бросили в стену. И сейчас в нашу дверь кто-то ломится. Удар, еще и еще. Они просто так не остановятся. Шторм напряжен. Его тело будто камень.

- Сиди здесь. Мне нужно кое-что посмотреть.

Он срывается в сторону двери, хватается за шкаф, желая отодвинуть его.

А мне вдруг так страшно становится! А вдруг он не вернется?! Вдруг ним что-то случится и сюда вбегут заключенные?

- Нет, я с тобой! Я боюсь одна! – кричу ему с замершим от страха сердцем.

Не хочу, чтобы уходил! Если мы будем вместе, они не тронут нас, правда?! Но когда я поднимаю глаза, его холодные серые омуты говорят мне об обратном. Он знает, как будет. Он знает все. И в один момент наше укрытие становится ловушкой.

- Мне нужно разведать ситуацию. Ты должна остаться здесь. Так безопасней. Когда я выйду, попытайся задвинуть обратно шкаф. Если не сможешь, подопри дверную ручку хотя бы стулом.

Ему не спасти меня. Не вырвать из их лап. В моих глазах слезы. Я злюсь на саму себя, потому что сейчас я должна собраться.

Русаков подходит ко мне. Приседает на колени рядом, так, что наши лица становятся на одном уровне. Он хватает меня за скулы, грубо, крепко. Шторм пытается в чувства меня привести. В глаза мои всматривается. Взгляд его цепкий, в самую душу.

- Следачка, здесь сиди. Давай без глупостей, поняла?! Я скоро буду…обещаю, - его серые глаза опускаются на мои губы. Всего на несколько секунд. А меня знобит от того, как близко он сейчас.

Шторм отпускает меня, собираясь уйти. А я за руку его хватаю. Хочу, чтобы он знал это. Именно сейчас должна сказать, ведь потом может быть уже поздно.

- Я верю тебе, Шторм.

И он понимает, что именно я имею в виду. И на этот раз никаких издевок или сарказма. Он серьезен.

- Я вернусь. С тобой все будет хорошо.

Я пытался просчитать каждый вариант. Каждый сценарий развития ситуации. И все шло как по плану, до тех пор, пока здесь не появилась соплячка. Бл*ть, попасть так глупо, нужно было умудриться. Я понятия не имел, как нам выбраться отсюда целыми и невредимыми. Но я знал точно, если я не вернусь к ней, лучшее что ее ждет – мгновенная смерть от выстрела или удара заточкой. Но это лучший из вариантов. О плохом даже думать было муторно.

И бросить бы ее к чертям. По сути, какое мне до нее дело. Еще совсем недавно она пыталась засадить меня по-полной, искреннее считая отморозком и уродом. Но когда следачка в глаза мне посмотрела, так по детски наивно и доверчиво.. И ее «Я верю тебе» полоснуло лезвием по сердцу. И сейчас, я понимал, что не смогу бросить ее на произвол судьбы. просто не сделаю этого.

Двух особо настойчивых вырубил прямо у двери медкабинета, где сейчас пряталась Романова. Посмотрел на два обездвиженных тела, сплюнул в сторону. Презрение разлилось горечью по гортани. Даже сейчас, когда нужно делать ноги, они ищут, чем бы закинуться.

Крыло уже полно заключенных. Захвачен административный корпус, вход перекрыл ОМОНом. Слышны звуки сирен и речь в громкоговорителе. Скоро начнут пускать газ или будут прорываться. У нас минут десять от силы.

Рванул в сторону столовой. Старик именно там объявлял общий сбор. У входа в помещение лежало несколько тел мусоров. Переступил их и прошел мимо.

- Шторм, тебя где черти носят?! – старик был не в духе. Он сидел за одним из столов, будто генерал в штабе. Вокруг него сновали шестерки. У Костлявого в руке блеснула заточка. Несколько человек стояли с дубинками, отобранными у конвоиров.

- Были небольшие проблемы. Я все решил. Когда выдвигаемся?

- Люди Орлова кинули, - процедил сквозь зубы. Вместо того, чтобы двигаться к выходу, устроили бойню у карцера. Они вышли через сан часть. Этот вход завалили, теперь там не прорваться. Мы упустили время, менты уже очухались. Вокруг нас кольцо из космонавтов. Перешмаляют нас к чертям, - смеется, заходясь туберкулезным кашлем.

- Хорошо, какие варианты? Ты же понимаешь, что время идет на минуты.

Он мечет в меня колким взглядом.

- Нужны заложники. Так мы сможем выбраться. Плюс эффект толпы. Нужно собрать всех у входа, когда ОМОН начнет ломиться, мы спрячемся в медкабинете. С него как раз можно быстро попасть к выходу. Но нужны заложники, чтобы на улице не было проблем. Так нас снайпера поснимают в секунды..

Это бл*ть чертов «шах» с его стороны. Нужно было срочно решать вопрос со следачкой. Разорвут ведь девчонку, как пить дать.

- Мне нужно найти одного человека. Встречаемся у КПП через шесть минут.

Леший с подозрением покосился на меня. В этот момент мимо, буквально в сантиметрах десяти от лица пролетел кухонный стол. Ударило в холодный пот.

- Твою! – обернулся.

В нескольких метрах стоял пассажир из соседней камеры. На лице застыла идиотская улыбка. Зверей выпустили на волю.

Я знаю, зачем это Лешему. Массовка поможет затеряться в толпе. Больше народу, больше мишеней. И если меня не подводит чуйка, я точно такая же мишень, как и все остальные.

Выскочил в коридор, прошел несколько отсеков, туда, где крыло с камерами. В одной из них лежал труп заключенного. По всей видимости, первый, попытавшийся сбежать. Когда конвоиры могли еще как-то обороняться. Перевернул тело, из горла полилась красная струйка. Стянул с него робу и забрал кепку, валяющуюся рядом на полу. Времени оставалось все меньше, нужно было спешить.

Постучал три раза. За стеной послышались шаги.