Энтони Горовиц - Сороки-убийцы

— И все шло прекрасно, пока ваша супруга не наступила на ядовитый куст.

— Все шло прекрасно, пока Мэри не увидела фотографии. Но вы же не допускаете хотя бы на минуту... не думаете, что я причинил ей по этой причине вред?

— Мне в точности известно, как умерла Мэри Блэкистон, мистер Осборн.

— Вы сказали... сказали, что собираетесь уезжать.

— Через несколько часов. И ваш секрет я увезу с собой. Вам с женой нечего бояться. Я никому не скажу.

Робин Осборн шумно выдохнул:

— Спасибо, мистер Пюнд. Мы так переживали. Вы даже не представляете. — Взгляд у него просветлел. — Слышали новость? Если верить агентам из Бата, леди Пай не намеревается продолжать застройку. Делл оставят в покое.

— Чрезвычайно рад это слышать. Вы совершенно правы, мистер Осборн. Это чудесное место. Вообще-то, вы подали мне одну идею...

Аттикус Пюнд покинул кладбище один. До встречи с Реймондом Чаббом оставалось пятьдесят минут.

А ему предстояло еще одно дело.

Пюнду не потребовалось много времени, чтобы написать письмо, расположившись с чашкой чая в тихом уголке «Герба королевы».

Дорогой Джеймс!

Когда Вы это прочтете, все будет уже кончено. Простите, что не предупредил Вас раньше, не удостоил своим доверием, но я убежден, что со временем Вы поймете.

Есть кое-какие мои записки, Вы найдете их в столе. Они касаются состояния моего здоровья и принятого мною решения. Хочу подчеркнуть, что поставленный врачом диагноз ясен, и для меня надежды на избавление нет. Смерти я не боюсь. Меня тешит мысль, что мое имя запомнят.

Я достиг в жизни большого успеха, наслаждался им достаточно долго. Вам предстоит узнать, что в завещание я включил маленький пункт, касающийся Вас. Я сделал это отчасти в благодарность за многолетнее сотрудничество, но также в надежде на то, что Вы доведете до конца работу над моей книгой и подготовите ее к публикации. Вы теперь единственный ее опекун, но я уверен, что в Ваших руках с ней все будет хорошо.

В остальном же немного найдется людей, желающих меня оплакать. Сирот я после себя не оставляю. Готовясь покинуть этот мир, я чувствую, что хорошо распорядился отпущенным мне временем, и надеюсь, что меня будут помнить за успехи, которых мы с Вами добились совместно.

Прошу, извинитесь за меня перед моим другом инспектором Чаббом. Как вскоре станет известно, я воспользовался физостигмином, взятым мною у Клариссы Пай и который я должен был передать инспектору. Насколько понимаю, это вещество не имеет вкуса и способно обеспечить легкий переход в мир иной, но все равно это своего рода обман, маленькое преступление даже, и я каюсь в нем.

И наконец, хоть я и сам удивлен, я хочу, чтобы мой прах развеяли в лесу, известном как Дингл-Делл. Не знаю, почему прошу об этом. Вам известно, что я человек не романтического склада. Но это сцена последнего моего расследования, и потому выбор вполне уместен. А еще это очень спокойное место. Мне кажется, так будет правильно.

Я прощаюсь с Вами, мой друг, и шлю самые добрые свои пожелания. Я благодарю Вас за преданность и товарищеские чувства и надеюсь, что Вы задумаетесь о возвращении к ремеслу актера и что Вас ждет долгая и успешная карьера.

Пюнд подставил подпись и сунул письмо в конверт, который запечатал и пометил: «МИСТЕРУ ДЖЕЙМСУ ФРЕЙЗЕРУ В СОБСТВЕННЫЕ РУКИ».

Письмо не понадобится ему еще какое-то время, но он был рад, что приготовил его. Затем сыщик выпил чай и направился к ожидающей его машине.

Пять человек собрались в кабинете полицейского отделения в Бате, обрамленном двумя высокими окнами. Атмосфера была какая-то причудливо тихая и спокойная. По другую сторону стекла жизнь шла своим чередом, но здесь время остановилось на моменте, который с самого начала был неизбежен и вот наконец наступил. Инспектор Реймонд Чабб занимал главное место за столом, хотя сказать ему было практически нечего. Ему досталась роль простого очевидца. Но это был его кабинет, его стол, его власть, и он надеялся, что твердо дал это понять. Аттикус Пюнд сидел рядом, положив руку на полированную поверхность столешницы, как если бы прикосновение к ней наделяло его правом здесь находиться. Трость из палисандрового дерева была прислонена к подлокотнику кресла. Джеймс Фрейзер пристроился в уголке.

Джой Сандерлинг, которая ездила в Лондон и вовлекла Пюнда в это расследование, сидела напротив этих троих на стуле, место которого было выбрано так, словно она пришла на собеседование по вопросу трудоустройства. Место рядом с ней занимал Роберт Блэкистон, бледный и нервозный. С того времени, как все собрались, не прозвучало почти ни слова. Центром внимания служил Пюнд, и теперь он начал.

— Мисс Сандерлинг, я пригласил вас сюда сегодня, потому что вы во многих смыслах являетесь моим клиентом. От вас первой я услышал о сэре Магнусе Пае и его делах. Вы обратились ко мне не затем, чтобы я расследовал преступление, — собственно, не было оснований полагать, что преступление имело место, — но с просьбой помочь устроить ваш с Робертом Блэкистоном брак, оказавшийся под угрозой. Возможно, я поступил неправильно, отказав в вашей просьбе, но надеюсь, вы поймете, что у меня имелись дела личного характера и я не имел возможности отвлекаться. На следующий после вашего визита день я прочитал о смерти сэра Магнуса, и это заставило меня передумать. Так или иначе, с момента моего прибытия в Саксби-на-Эйвоне я исходил из того, что работаю в интересах не только ваших, но и вашего жениха. Именно поэтому я пригласил вас обоих, чтобы ознакомить с плодами моих трудов. Также мне очень жаль, что вы сочли необходимым принять собственные меры и сделать подробности вашей личной жизни достоянием всей деревни. Это было неприятно для вас, и это моя вина. Прошу простить меня.

— Если вы раскрыли убийства и мы с Робертом сможем пожениться, я прощу что угодно, — сказала Джой.

— Да-да. — Сыщик бросил короткий взгляд на Чабба. — Перед нами находятся двое молодых людей, определенно сильно любящих друг друга. Я отдавал себе отчет, как много значит для них обоих этот брак.

— Желаем им счастья, — буркнул Чабб.

— Если вы знаете, кто это сделал, то почему не говорите нам? — впервые за все время заговорил Роберт Блэкистон. В голосе его звучала спокойная злоба. — Тогда мы с Джой могли бы уйти. Я уже все решил. Мы не останемся в Саксби-на-Эйвоне. Не могу здесь находиться. Мы уедем куда-нибудь и начнем все с начала.

— У нас все получится, если мы будем вместе. — Джой взяла жениха за руку.

— Ну, тогда я начну, — сказал Пюнд. Убрав ладонь со стола, он положил ее на подлокотник кресла. — Еще до приезда в Саксби-на-Эйвоне, только прочтя об убийстве сэра Магнуса в «Таймс», я понимал, что столкнулся с очень странным совпадением. Экономка погибает во время самого обычного, как кажется, несчастного случая в быту, а две недели спустя ее работодателя убивают самым жестоким образом. Я употребил слово «совпадение», но подразумеваю, что это как раз наоборот. Должна существовать причина, по которой эти два события столкнулись между собой, если так выразиться. Но какая причина? Мог ли существовать общий мотив смерти как сэра Магнуса Пая, так и его экономки? Какой цели достигал злоумышленник, убирая их обоих со своего пути?