Марика Девич - Не Господь Бог [litres]

– Что случилось?

– Бедняга, он и правда, совсем не в себе.

Лена вышла, предоставив санитаркам вытирать слюни Диминому дедушке. Или не дедушке.

Лена впервые сама попросила Сашку-маугли о встрече. Она передала ей два пакетика. В одном виднелась чайная ложка. Та удивилась. И звонку Лены, и ложечке.

– Что это?

– Новости смотришь? – вместо ответа спросила Лена.

– Не-а, – ответила Сашка. – Только детский канал с Настей. А что?

– Можешь отдать это своему Витьке? Попроси о срочной экспертизе.

Сашка для Елены Андреевны бы звезду достала.

– Нужно сверить два ДНК. На ложке и тут.

Во втором пакетике была чашка. Гостевая чашка из квартиры Лены.

Дима полюбил пить чай из неё. Он в шутку, конечно, в шутку, уже назвал её своей любимой чашкой.

Сразу от Сашки Лена поехала в детскую больницу.

– Вы? – удивилась Лиана.

– Лиана, простите, вы не знаете, кто эти добрые люди, кто дал вам деньги? – спросила Лена.

– Не знаю, по интернету собрали, Рафик там как-то, я не в курсе.

– Жаль, – сказала Лена. – Значит, не знаете.

– Но Рафик мне сказал, что этот богатый человек лично хотел с ним сначала встретиться.

Лена замерла. Тепло. Горячо. Очень горячо.

– Вы знаете имя этого человека? – спросила Лена.

Сама она уже это имя знала. Но полиции нужны были доказательства.

– Рафик не сказал. Он и сам не знал, я б Аллаха до самой смерти про его здоровье молила. Рафик заезжал сюда, на всякий случай взять медицинскую выписку дочки, ну, чтобы доказать, что он не мошенник.

– И он встретился? – с волнением спросила Лена.

– Этого я точно не знаю, – покачала женщина головой. – Наверное. Раз деньги пришли.

Лиана тяжело вздохнула. Улетела отсюда в мыслях.

– Мы больше с Рафиком не виделись. И больше он не звонил. Это был последний раз, когда мы с ним встретились. Он ещё с дочкой всё никак не мог расстаться, всё обнимал её, целовал ручки, всё говорил, как любит. Так-то он суровый. Но в тот день… Как знал.

Да, он знал. Рафик уже знал, что видит дочку в последний раз. В голове Лены всё начало проясняться.

Лена впервые увидела, как Лиана плачет. Похоронила мужа, вылечила ребёнка, теперь можно. Лена накрыла своей рукой руки женщины, сложенные у той на коленях. Лиана не выдержала, привалилась к плечу Лены и плакала. Лена была с Лианой, пока у той не вышли все слёзы.

Лена себе плакать позволить уже не могла. Она и так потеряла слишком много времени. По её вине, только по её, Мичурину грозила опасность. Ему нельзя было попасть в тюрьму. Он из неё не выйдет, это ясно, как белый день. Больше у Лены не было никаких иллюзий.

Пришло время действовать.

Лена с трудом попала к следователю по делу Мичурина. Вот что значит незаконная жена.

– Так от меня вы что хотите, Елена Андреевна? – не понял следователь. – Я б рад. Но дело уже передали в суд. От меня уже ничего не зависит.

– Есть некоторые обстоятельства, которые могут изменить решение суда. Но нужна помощь следствия, – сказала Лена.

Она воспользовалась удивлением следователя. Пока тот хлопал глазами, коротко изложила суть.

– Дочери погибшего сделали операцию на деньги анонимного благотворителя. Перед смертью Рафик с ним встретился.

– И как это относится к делу?

– Относится. Благотворитель – глава Росгаза Дмитрий Алексеевич Ушаков. Он заказчик этого преступления. Это он оплатил этот наезд.

Следователь поперхнулся.

– Ушаков одержим мной. Он мой бывший пациент. У него была серьёзная детская травма. Боюсь, я недооценила её последствий и не заметила признаков маниакальной одержимости. Люди такого психотипа очень хитры. Вы наверняка изучали психологию преступников. Я знаю точно, что ценой своей жизни отец оплатил операцию дочери.

Следователь смотрел с подозрением на саму Лену.

Она спешила выложить все свои доказательства.

– Мужу позвонили с незнакомого номера. Он думал, что это новая медсестра. Но мужа не вызывали на срочную операцию, я выяснила. Это раз. Фонарь прямо над зеброй был разбит. Это два. Муж сказал, что этот человек возник из темноты. Он сам бросился под колеса. Это три.

Следователь усмехнулся:

– Ну ясно.

Следователь встал, покачивая головой.

– Елена Андреевна, отчасти я вас понимаю.

У Лены внутри всё рухнуло, ничего он не хотел понимать, этот усталый следователь. Слишком уж фантастически выглядела её версия.

– У меня нет доказательств, но я найду. Помогите мне в этом! Умоляю!

– Нет, серьёзно, высокопоставленный руководитель выискивает какого-то несчастного таджика, платит, чтобы тот кинулся под машину, и к кому? Вы уж простите, ваш гражданский муж – обычный хирург.

– Ушаков одержим мной! Вы меня слышали? – Лена тоже встала.

Следователь бросил взгляд на Лену – перед ним была худенькая женщина под сорок, в джинсах и старом свитере, без макияжа, с некрашеными давно волосами, у корней блестела седина, она была больше похожа на подростка, постаревшего раньше времени.

Следователь с уважением относился к женщинам, поэтому он просто прокашлялся вместо того, чтобы сказать, что она явно не из тех роковых, ради которых главы корпораций кипят в страстях. Лена всё это считала с его лица.

– Я найду доказательства сама, – сказала она.

– Уж будьте добры. И мой вам совет, не разбрасывайтесь такими громкими обвинениями. В горе люди готовы обвинять кого угодно, но только не себя.

Лена вышла и тихо закрыла за собой дверь. Следователь вытер лоб и сел – во даёт. На кого бочку катит. Смелая женщина. Или ненормальная.

Чтобы привести себя в порядок в ведомственном санатории, Лене следовало обратно оформиться на работу в Росгаз. Ей позвонили из отдела кадров сказать, что всё готово. Кстати, разбирая личные дела, кадровичка обнаружила, что секретарь Виктория так до сих пор и не уволилась официально, и книжку трудовую не забрала. Непорядок.

Лена зашла в отдел кадров, подписала заранее подготовленные для неё документы. От чая отказалась. Она направилась к Диме.

Едва услышав её имя, секретарь Юлия тут же пропустила её к руководителю.

– Я сделала, как ты сказал, – отчиталась Лена Диме, который поспешил из-за стола ей навстречу.

– Ты умница! Значит, хоть сегодня можно ехать в санаторий. Ты выглядишь, если честно, неважно.

Дима с отеческой заботой покачал головой.

«Твоими молитвами, сукин сын».

Вслух Лена сказала:

– Прямо сегодня? Боюсь, я не успею собраться. Дашь пару дней? – Лена подпустила в голос подвывания, детской мольбы.

Ну конечно, он даст ей пару дней. Он столько ждал, подождёт и эту малость.

– Как там Катя? Малыш как?

– Уже толкается, – заулыбался Дима.

– Так мило. А пол не сказали? – Лена играла искусно, хотя раньше считала себя плохой актрисой. Но она станет актрисой. Кем угодно, чтобы этот псих поплатился за всё, что он сделал.