Сара Пирс - Санаторий

– Да, но вы должны знать, что каждый запрос еще должен быть одобрен прокурором. Я постараюсь все ускорить, но это может занять некоторое время.

– Ладно. А Лора? Как насчет камер? Телефонных звонков?

Элин старается не показывать свое нетерпение. Ей не нравится чувство бессилия – что она не контролирует ситуацию, толком не знает, что происходит.

– Мы проверили камеры на станции. Никто похожий на Лору не сходил с автобуса и не садился на фуникулер ни в тот вечер, ни на следующий день. Мы проверили и местные таксопарки. Никто не вызывал такси в отель уже больше месяца. Мы еще ждем данные от сотовых операторов.

– А психолог?

– Мы оставили ей сообщение. Это много времени не займет.

– Хорошо.

Элин отвечает уверенно, насколько получается, но чувствует, что запуталась. Пока что она не нашла ничего, связывающего исчезновение Лоры со смертью Адель.

Ни улик. Ни свидетелей. Ни мотива. Она бредет наугад.

Когда она прощается, приходит сообщение от Уилла – о том, что они с Айзеком ужинают в столовой.

Элин тупо смотрит в пространство, и образы в голове то мутнеют, то становятся четче, проступая из тумана.

Она представляет себе Адель.

Элин думает об ужасе в ее глазах. Каково это было – погружаться под воду, зная, что никогда уже не выплывешь.

– Лора… и Лукас? – взгляд Айзека мрачнеет. – Любовники?

– Да. Это случилось вскоре после открытия отеля.

Элин меняет позу, накалывает на вилку кусок картошки и отправляет его в рот. Время уже позднее, и она должна бы проголодаться, но с трудом заставляет себя есть. Аппетит совершенно пропал.

Элин обводит взглядом столовую. За столами кучкуются оставшиеся постояльцы – пьют и болтают. Они нервничают, понимает она, замечая размашистые жесты, слишком громкий, натужный смех. По опыту Элин знает, что это обычная реакция – притворяться, будто ничего не случилось. Если притворяться изо всех сил, это может оказаться правдой.

Но иллюзия вскоре разлетается на мелкие кусочки – она замечает работника отеля, который стоит у двери и внимательно наблюдает. Охрана, как она и рекомендовала.

Лицо Айзека расслабляется от облегчения.

– Мы как раз тогда на время расстались. Поссорились по глупости…

Он делает большой глоток пива и отодвигает тарелку. Его паста нетронута, белый сливочный соус уже застыл.

Элин замечает, как он осунулся, несмотря на уверенность на словах. Он потрясен услышанным. Он не знал.

– Расстались? – повторяет она, перехватывая взгляд Уилла, но никак не может залатать открывшуюся внутри дыру. Оказывается, Айзек и Лора не были такой счастливой парой, как она предполагала.

Сказал бы ей Айзек о том, что они с Лорой расставались, если бы ничего этого не случилось?

Трудно сказать, и эта мысль ранит – бывали времена, когда Элин знала о нем все. Какая игрушечная машинка его любимая. Точную форму родимого пятна между пальцами ног. Сколько ложек шоколада «Несквик» он любит класть в молоко.

Элин ощущает резкий укол боли и ностальгии по тому, что было и как могло бы быть, если бы они поддерживали связь. Говорили бы обо всем, как в детстве, купили дома по соседству, собирались на семейные обеды, их дети бы дружили и играли вместе.

Но то было давным-давно. Элин откашливается, чтобы избавиться от комка в горле. Делает глоток воды.

Айзек трет веко. Экзема расползлась шире, неутомимо тянется все ближе к глазу.

– А если было что-то еще?

– В каком смысле?

– Те снимки Лукаса, которые сделала Лора. Это же ненормально, разве нет? – С мрачным видом он барабанит пальцами по столу. – Если между ними что-то произошло, о чем мы не знаем?

– Что, например? – Уилл придвигает к себе хлебную корзинку и берет кусок ржаного багета с кунжутом.

– Не знаю. Может, они поссорились или…

Элин снова кашляет.

– Айзек, не стоит строить предположения. Пока еще рано. Сейчас самое худшее, что мы можем сделать, – это торопиться с выводами. Нужно придерживаться фактов. Адель убили, а Лора пропала. Вот и все, что нам известно.

– Она права, Айзек, – говорит Уилл, разрывая хлеб на кусочки. – Еще рано думать о худшем. Мы еще ничего не знаем.

Элин смотрит на него с улыбкой и с благодарностью за поддержку – в этом Уиллу нет равных. Он умеет сглаживать углы и наводить мосты.

– Боже, я чувствую себя таким беспомощным. Когда нашли ту девушку… – голос Айзека дрожит. – Элин, Лора ведь под угрозой, да? Пока мы сидим сложа руки, есть вероятность, что она…

Вес его слов тяжким грузом ложится на ее плечи.

Ее сердце колотится.

– А если полиция не сумеет подняться сюда ни сегодня, ни завтра? Ты должна что-нибудь сделать. Найди ее. – Он смотрит в окно, на подсвеченную фонарями метель. – Нужно поискать снаружи.

– Айзек, я делаю все, что могу. Поговорила с полицией. Но без полноценной команды я мало что могу. А выходить небезо…

– А если бы речь шла об Уилле? – перебивает Айзек и мотает головой в его сторону. – Ты ведь хотела бы его найти, правда? Зная о том, что недавно случилось?

Он прищуривается и смотрит на нее, словно проверяет.

Ошарашенная такой реакцией, Элин моргает.

– Как я и сказала, мы даже не уверены, что эти события связаны.

Айзек недоверчиво смотрит на нее.

– Ты правда считаешь, что случившееся с Адель – единичный случай? И никак не связан с Лорой? Это не может быть совпадением. Они обе здесь работали и были подругами…

Элин отвечает не сразу. Она с ним согласна. После разговора с Лукасом она еще больше убеждена, что эти случаи связаны.

– Послушай… Я…

– Что? – Айзек со сверкающими глазами наклоняется к ней над столом. – Ты что-то знаешь, да?

Почуяв запах пива в его дыхании и слабую кислинку пота, Элин слегка отодвигается. Его взгляд… пугает.

Обычно у него бывает такой взгляд перед очередным взрывом. Когда он пускается во все тяжкие. Швыряет предметы. Даже сейчас она помнит лицо матери в такие моменты: с трудом подавляемое отвращение и разочарование – как ни странно, не в Айзеке, а в себе, она как будто винила в его поведении себя.

Через несколько месяцев после смерти матери Элин нашла на чердаке пыльную картонную коробку, набитую популярными книгами по психологии и вырезанными статьями на единственную тему – как методы воспитания влияют на детей. Как помочь ребенку раскрыться.

Эта находка страшно ее расстроила: мама винила себя в поведении Айзека. Находила для него оправдания.

– Я как раз собиралась сказать, – говорит она, отгоняя эти мысли. – Я разговаривала с начальницей Адель, Фелисой. Она сказала, что Адель и Лора поссорились. Лора говорила тебе об этом?

Айзек качает головой, и темные кудри падают ему на лицо.

– Нет. Насколько я знаю, они до сих пор подруги.