Кэролайн Куни - Притворись моей сестрой

Он пересказал все, чем ребята занимались, кроме самых личных моментов, которые касались лично ее и его.

Рив даже не подозревал, что, выйдя из дома Джонсонов и обдумывая планы на выпускной и другие встречи с Дженни, он оставил ее маму в слезах. Но на этот раз это были слезы радости.

Как же проще ей стало соблюдать все правила! Вполне возможно, потому, что она сама их сформулировала и записала. Получилось что-то подобное заветам из Библии.

Но больше всего ей помог приезд Рива. Воспоминание об их встрече не выходили из головы, сделав ее сильнее, словно она обладала секретным оружием. Стоило лишь произнести, словно заклинание, его имя, как она ощущала ту же радость, которую испытывала в его присутствии. Она могла спокойно смотреть на все то, что окружает ее в школе (от чего раньше брала тоска), и заметить интересных и не представляющих опасность людей. Она снова могла расслабиться.

До этого ей многое не нравилось в семье Спринг. Это объяснялось тем, что она сама была настроена против них. Когда злилась, то винила во всем их, а не себя. Ту субботу, когда он приехал, Дженни так и назвала – «день Рива».

Она все еще не могла заставить себя называть миссис Спринг мамой, но должна была признать, что та все-таки молодец. Ей было легче представить, что она называет папой мистера Спринга, с которым действительно было весело. Он хотел, чтобы его дети выросли физически активными, и настаивал, чтобы они вместе катались на роликовых коньках. Мужчина считал, что под лежачий камень вода не течет и заставлял всех двигаться.

Брайан и Брендан тоже хорошие ребята. Ну, может, не слишком умные и сильно зацикленные на самих себе. Раньше Дженни никогда не встречала людей, настолько погруженных в собственные взаимоотношения. Было интересно смотреть, как они взаимодействуют, но не было желания самой иметь подобные отношения с другим человеком. Стивен, как оказалось, не просто мрачноватый парень, подверженный перепадам настроения, а острый на язык и умеющий быстро реагировать.

С Джоди было сложнее. Возможно, потому, что именно с ней приходилось проводить много времени. При этом девушка понимала, что их отношения являются гораздо более важными, чем с любым из братьев. Дженни периодически осознавала, что они – сестры, ощущала связь, которая начинала ей казаться все более ценной.

– На следующей неделе в школе танцы, – сообщила Джоди. – Давай сходим, повеселимся?

Дженни любила танцевать. Ей было легче расслабиться телом, чем головой. Девушке нравились школьные дискотеки, которые проводили в спортзале или столовой, нравилось, когда диджей максимально врубал басы, до тех пор пока ей не начинало казаться, что звук отдается в сердце, животе и груди.

– Но ведь нужно, чтобы тебя кто-нибудь из мальчиков пригласил на дискотеку. Или?.. – спросила она.

На лице Стивена появилось выражение ужаса.

Дженни рассмеялась:

– Все они одинаковые. У Рива была точно такая же реакция, когда разговор заходил о девчонках. Он падал на пол, делал вид, что бьется в конвульсиях, словно умирает от яда.

– Ну и когда это было? – поинтересовалась Джоди. – Наверняка давно.

– Когда мы учились в средней школе.

– А ты была влюблена в него уже тогда?

– Да ты что, – сестра закатила глаза. – Когда я была в средней школе и кто-то упоминал мальчиков, казалось, что их надо держать в зоопарке в клетках.

– Да? Тогда тебе точно надо сходить на нашу дискотеку, – заявила Джоди. – И снова почувствуешь себя в средней школе.

Школьный автобус резко затормозил и остановился. Они и забыли, что сидят в автобусе втроем на сиденье, предназначенном для двоих. Стивен с сожалением вспомнил, что никто не предложил подвезти его домой после школы и приходится тащиться на автобусе. Джоди вспомнила о том, какой тяжелый у нее рюкзак, а Дженни начала гадать, придет ли ей сегодня открытка от Рива. В последнее время она получала от него по одной открытке в день. Удивительно, насколько приятно это было.

«Может, стоит отправить открытку папе с мамой?» – подумала она, но засомневалась, что у производителей есть открытки с текстом, отражающим ее сложную семейную ситуацию.

Дженни первой вышла из автобуса. По внешнему виду Хайвью авеню было заметно приближение весны. На ветках набухали красноватые почки. На газонах появились нарциссы. В южную часть Нью-Джерси весна приходила раньше, чем в Коннектикут. Это гораздо более романтическое время года по сравнению с зимой. Стивен ткнул Джоди локтем в бок и показал пальцем на их дом.

Перед ним стояло несколько автомобилей: отца, матери, один, который наверняка принадлежал мистеру Моллисону, и еще пара других. Джоди предположила, что владельцами были полицейские. Брат с сестрой медленно вышли из автобуса и пошли вслед за Дженни.

«Что сейчас произойдет? – думали они. – Как она справится с ситуацией?»

На тротуаре около дома валяли дурака и в шутку дрались Брайан и Брендан, выбежавшие из другого школьного автобуса, подъехавшего чуть ранее.

– Вы же вроде должны быть на тренировке, – резким тоном заметила Джоди.

– Ее отменили. К тому же у нас нет никакого желания пропустить шоу.

– Какое? – спросила Дженни.

– Мистер Моллисон приехал, – ответил Брендан и ударил кулаком воздух, словно боксер на ринге.

У него был новый автомобиль. Возможно, за период времени, пока они не виделись, мужчина успел сменить несколько машин. Какое-то время этот человек был почти что членом семьи. А вот, кстати, и он сам, смотрит на них в окно и машет рукой. Джоди не помахала ему в ответ.

– А кто это? – спросила Дженни.

«Я хочу быть твоей сестрой, – подумала девушка, – а не человеком, объясняющим, кто такой мистер Моллисон. И совершенно точно не тем, кто скажет, что он собирается делать».

Одна общая стена гостиной и столовой дома семьи Спринг была длинной и не имела окон. Вдоль нее в конце комнаты рядом с обеденным столом был диван. На стене над ним висело множество фотографий детей. На одной была изображена Дженни, и это фото разместили на пакете молока. На ней была смеющаяся девочка с ярко-рыжими волосами, завязанными в косички. На девочке было летнее платье из белого материала в черный горошек.

Дженни захотелось убежать куда глаза глядят, но в коридоре столпились члены семьи Спринг. На стульях в гостиной сидели полицейские. Девушке казалось, что она не понимает обращенных к ней слов, а собственный словарный запас стал настолько маленьким, что у нее не было возможности ответить. Голова кружилась, и казалось, она отвалится от плеч, как вылетает голова Барби, если туловище куклы сильно сдавить.

– Присаживайся, – сказал ей самый высокий и тучный полицейский. Он протянул в ее сторону руки открытыми ладонями вверх, наверное, чтобы показать, что не держит в них никакого оружия.