Джон Маррс - Тьма между нами

— Не смогу спать, зная, что там творится. Ей и брату будет лучше на попечении государства. Пусть им найдут…

Мэгги осекается на полуслове, осознавая свою ошибку. И прячет взгляд.

— Ну давай, — я киваю. — Договаривай: «Пусть им найдут нормальных приемных родителей». Эту возможность ты тоже у меня отняла.

Два с половиной года назад

Я так сильно нервничаю, что даже руки дрожат. Приходится засунуть их в карманы куртки, чтобы никто не заметил.

Жутко боюсь. А что, если им не понравится, как я выгляжу? Вдруг мне скажут, что я не прохожу по возрасту или еще по каким-нибудь критериям? Или откажут вовсе без объяснения причин? Уже готова развернуться и бежать отсюда подальше, но датчик засек меня, и раздвижные двери открываются. Меня встречают теплые улыбки. Это на время усмиряет мой страх.

Здание окружного совета построили совсем недавно, поэтому все в нем благоухает новизной и свежестью, не то что в нашей библиотеке, где с порога в нос шибает пыльной затхлостью. Я и забыла, что на работе может пахнуть толстыми коврами и деревянной мебелью, а не только старыми страницами и толпами посетителей. Вдоль коридоров расставлены передвижные доски объявлений, где указана подробная информация о сегодняшнем мероприятии. К большинству прикреплены плакаты с фотографиями детей, а на столиках разложены брошюры и памятки.

— Привет, я Брайони, — говорит улыбчивая женщина, подходя ко мне, и протягивает руку. Она примерно моего возраста, но морщинок вокруг глаз у нее гораздо меньше.

— Нина, — откликаюсь я. — Нина Симмондс.

— Приятно познакомиться, Нина. Вы пришли на открытый вечер для тех, кто хочет усыновить или взять на попечение ребенка?

Я киваю.

— Отлично. Зарегистрировались онлайн?

— Нет. Просто решила зайти после работы…

— Не проблема. — Она протягивает мне анкету и ручку. — Нервничаете?

Снова киваю.

— Не стоит, здесь все настроены очень благожелательно. Для начала надо указать лишь контактные данные, ничего сугубо конфиденциального.

Однако с анкетой у меня сразу возникает проблема: домашний адрес я указывать не хочу, чтобы мама случайно раньше времени не узнала, что я затеяла, и не помешала мне. Уже собираюсь написать рабочий — и тут замечаю, что есть вариант связи по электронной почте, и выбираю его.

Приглашение на этот вечер несколько недель висело у нас в библиотеке на доске объявлений. Время от времени я подходила к нему и представляла, каково это — стать мамой для какой-нибудь маленькой, всеми брошенной отчаявшейся девочки, изображенной на одной из фотографий. И чем дольше смотрела на нее, тем больше думала о Дилан. Постепенно в душе зародилась надежда: пусть дефективное тело лишило меня шанса родить своего ребенка, я все же могу испытать радость материнства, воспитав чужого. Да, я потеряла очень многое, но только не материнский инстинкт. Временами мечты о ребенке захлестывают с головой, и мне кажется, что в мире нет ничего более ценного и желанного, чем любовь маленького беззащитного существа, полностью полагающегося на тебя. Желаю воспитывать его, вести к взрослению и оберегать от тех ошибок, которых наворотила сама. Мне хочется верить, что, даже повзрослев и покинув родное гнездо, он будет вспоминать обо мне с нежностью и благодарностью. Ребенок — не отец и не парень, который может бросить; он навсегда останется в сердце матери. Как Дилан.

Пока заполняю анкету, Брайони говорит, что сегодня собралось много потенциальных родителей-одиночек, таких как я. Затем мы идем к небольшому фуршетному столу, и она объясняет, в чем разница между усыновлением и попечением. Осматриваю других пришедших. Контингент подобрался разномастный, как по возрасту, так и по этнической принадлежности. Большинство — пары, хотя есть и одиночки, подобные мне. Интересно, какие у них истории. Есть ли среди них те, чьи тела убивают нерожденных младенцев?

— Это вам, — говорит Брайони, протягивая мне пачку документов. — Здесь рассказывается про собеседование и последующие этапы усыновления, если вы захотите двигаться дальше. А теперь давайте я запишу вас на беседу с родителями, которые уже взяли ребенка. Не волнуйтесь, это неформальный разговор. Они ответят на любые ваши вопросы. Подождете десять минут?

— Конечно, — отвечаю я и наливаю себе чашку чая.

Брайони отходит, а я погружаюсь в оставленные ею документы. Возвращается она с молодой парой, Джейн и Томом. Мы отходим в сторону. Брайони объясняет, что они удочерили сестер-близнецов три года назад, и просит поделиться опытом.

— Честно говоря, пришлось нелегко, — признается Джейн. — Когда мы их взяли, им было по четыре года. Оказалось, что у них целый букет поведенческих отклонений.

— Каких?

— Биологические родители совершенно о них не заботились, фактически бросили на произвол судьбы. У девочек не было никаких представлений о правилах и границах, они питались чем попало, не выходили гулять на улицу и не играли, не умели читать и писать. Последние три года мы работали над тем, чтобы компенсировать отставание от сверстников.

— Получилось?

— Успехи есть, — отвечает Том с гордостью. — Удалось сократить отставание до года. Конечно, было очень непросто, но результат не может не радовать.

— Наверное, вам потребовалось много терпения, — говорю я. После такого рассказа начинаю сомневаться в собственных силах.

— Разумеется, терпение нужно, однако главное — любовь, — продолжает Том. — Надо дать им понять, что с вами они в безопасности и вы их никогда не бросите.

Думаю, с этим я справлюсь, потому что мне нужно то же самое.

Мы болтаем еще какое-то время, потом я знакомлюсь с другой парой и, наконец, добираюсь до социального работника. Уже начало одиннадцатого, и вечер подходит к концу.

— Ну как? — с улыбкой спрашивает Брайони, когда я надеваю куртку. — Заинтересованы продолжать — или поняли, что не ваше?

— Определенно заинтересована, — искренне отвечаю я. Не знаю, хотела ли я в жизни чего-нибудь больше, чем этого (если не считать рождение Дилан, конечно).

— Планируете усыновить или взять на попечение?

Я качаю головой. Какой же смысл отдавать ребенку свою любовь, а потом расстаться с ним через неделю, месяц или годы? Я и так пережила слишком много потерь, чтобы добровольно идти на новые.

— Только усыновление! Что делать дальше?

— У нас есть ваши контактные данные. В течение недели мы отправим вам электронное письмо и начнем процесс. Придется заполнить кучу анкет, предоставить справку об отсутствии судимостей, собрать рекомендации, пройти собеседование и психологическую экспертизу, показать условия проживания, закончить курсы… В общем, путь предстоит долгий. Гарантий не даем никаких. Могут уйти месяцы, а то и годы, прежде чем мы подберем для вас ребенка.