Рэйчел Хаузэлл Холл - Женщина в бегах

И этот праздник — их с Шоном дело. А уж он постарался в их особенный день. Хотя, конечно, жизнь в Лас-Вегасе потеряла свой блеск. Слишком уж шумно в этом городе. Мировой сортир, куда все приезжают справить нужду и ведут себя, как свиньи.

Но сегодня она сыграет.

Миссис Шон Диксон.

Целый год она носит его фамилию. Целый год она полирует свой платиновый браслет, который при определенном свете напоминает морскую пену. Целый год она носит дизайнерскую одежду и водит «Ягуар». Не жизнь, а мечта.

После обеда мистер и миссис Диксон вызвали такси и поехали потанцевать в клуб «Рио», где этой ночью проходило мероприятие одного из клиентов Шона. Натанцевавшись, она заняла место за столом, где играли в блек-джек. Минимальная ставка — двадцать пять долларов. Ей не нравилось играть с такой высокой ставкой, но Шону нужно было поддерживать репутацию.

Пятидолларовая фигня не для его жены. Его жены .

Сам он паршиво играл в блек-джек (утверждал, что это скучнейшая игра, где все зависит от случая, а не от умений игрока), но стоял позади ее стула и наблюдал.

Дилер положил перед миниатюрной леди в красно-черном платье «Бетси» шестерку бубен и четверку пик. У других игроков тоже были младшие карты, а значит, тузы, короли, дамы и валеты пойдут дальше.

Богатому краснолицему техасцу справа от нее не повезло: у него — бубновая десятка и трефовая тройка. Так что он удвоил ставку миссис Диксон. На эту десятку дилер уложил трефовый туз. Двадцать одно! Все — кроме Шона — кричали и хлопали.

Техасец похлопал ее по руке своей пухлой ладонью, затем сжал ее ладонь.

— Забирай деньги, дорогая.

Двести пятьдесят долларов. Деньги она оставила себе. Ее охватил трепет. Как будто она выпила слишком много вина.

Шон впился в нее взглядом. Не поздравил. Не сказал ей ни слова. Он шел перед ней. Не придержал дверь. Он был зол. Они вернулись в клуб «Рио», и Шон танцевал со стриптизершей Чайной — знал ее с давних времен. Он накупил анисовых коктейлей — это был первый раз, когда они пошли отдыхать, а на следующий день не нужно было на работу. Он нашел все причины не возвращаться к их столу и не разделить с ней бутылку «Моэта».

Играла песня Принца — их песня, а Шон остался на другом конце клуба, шутя с какой-то девицей, которая сутулилась и еле держалась на каблуках. Однако его тихий гнев лучше, чем громкий. Не то чтобы он ударил ее или что-то в этом роде. Но иногда казалось, что он вполне на такое способен.

Ручки! Мне нужны ручки!

Грей порылась в бардачке «Камри» и обнаружила две новые шариковые ручки. Она сделала пару росчерков на странице в папке — пишут хорошо. Затем опустила окно машины и принюхалась: пахло эвкалиптом и скунсами. Дерьмом не попахивало — О’Доннелл еще не приехал.

Однако тут же она заприметила темно-серый «Порше», который мчался в ее направлении. Кабриолет свернул на парковочное место, ближайшее к воротам. Светловолосый мужчина за рулем из машины не вылезал. Грей тоже не торопилась. Иан О’Доннелл поднес телефон к уху. Грей взяла свой телефон — полностью заряженный — и нацелила его в сторону Иана.

— Просто не обращай на него внимания, — говорил Иан. — Ты ничего не должна ему отвечать.

Он засмеялся тем громким смехом, которым мужчины смеются, когда говорят по телефону с женщинами. Очень громко. Компенсируют, чтобы в их искренность можно было поверить, ведь лица по телефону не видно.

— Ты ведешь себя так, будто не видела меня весь день, — продолжал Иан. — Нет… Ну, она такая… Я знаю… Теперь я приехал… Я знаю, что это недешево, но мне нужно ее найти… Ха!.. Может она сменила пол или… Ее имя… Точно, да!

Он снова засмеялся, потом посмотрел на часы.

— Опять ты про «шоколадную фабрику»… Потому что я ненавижу, когда ты несешь этот расистский бред… Не могу поверить, что ты ревнуешь… Не в моем вкусе, нет… Она не в моем вкусе… Ну, я бы не сказал, что она толстая…

Иан говорил о Грей.

— Она… пухленькая, как эта… Из «Американского идола»… Дженнифер… Да-да, она!.. Ха!.. Нет, ты моя… Я серьезно.

Он щелкнул козырьком зеркала и выковырял что-то, застрявшее между его передних зубов.

— Да, согласен… Пора идти… Она приедет… Позвоню тебе потом… Хорошо… Я тебя тоже.

Грей взглянула на отметку хронометража на телефоне. 0:00. Черт. Забыла нажать большую красную кнопку «Запись».

Иан О’Доннелл вылез из «Порше». Он все еще был в синей форме хирурга — магнит для некоторых женщин. Бросил взгляд на улицу и посмотрел на часы. Что-то пробормотал, затем покачал головой, разочарованный пухлой трансгендершей и частным сыщиком по совместительству, похожей на эту девчонку из шоу по телеку. У калитки он набрал код доступа, а затем исчез в тени.

Грей прошептала: «Веди себя хорошо», затем схватила папку.

Снаружи кусался прохладный ветерок. Сладкий поцелуй после этого ужасного жаркого дня. Телефон завибрировал, когда она переходила улицу. Писал Иан.

Где вы? Жду вас уже десять минут.

Врешь.

Я жду вас уже пятнадцать.

Победим большую ложь большей правдой.

Иан вернулся к воротам.

— Надо было написать мне.

Всегда кто-то виноват. Он привел ее к той же синей двери, которую она обнаружила несколько минут назад. Без его помощи.

— Вы очень долго просидели в машине. Это опасно. Район тут так себе.

Эвкалипты раскачивались на ветру. Никакого мусора, битого стекла или машин со снятыми покрышками у бордюров. Темнокожие миллениалы расхаживают в одежде для йоги, в ушах — наушники-затычки. Кто-то бегал трусцой, другие катаются компаниями на велосипедах. Опасно!

— Вы уже поговорили с Ти? — спросил Иан.

— Пока только переписывались, но уже могу сказать, что о вас у нее вполне сложившееся мнение.

Грей помолчала, затем спросила:

— Вы не знаете, Изабель уехала на своей машине?

— Нет, ее машина за домом.

Красная «Хонда Прелюд» стояла в гараже, запертая и пыльная.

— У вас есть ключи? — спросила Грей.

— Нет.

Когда они подошли к входной двери, Грей спросила:

— Интересно, а как она тогда уехала?

— Может, вызвала «Убер»? А может, Ти подвезла. Не знаю.

Он вставил ключ в замок и толкнул синюю дверь. Навстречу им устремился прохладный воздух с запахом ванили. Иан щелкнул выключателем.

— Она все еще платит за счетчики? — спросила Грей.

— Нет, это я все еще плачу за ее счетчики. Говорю же: я хороший парень.

Его брови приподнялись, пока он глядел, как Грей делает пометки в блокноте.

— Вы обзавелись ручкой. Отличная работа!

Грей покраснела, затем крупно написала: «Козел».

В маленькой гостиной лежал дешевый серый ковер, стояла деревянная мебель, деревянный шкаф, на полу — белая плитка. Кушетка черничного цвета казалась жесткой и не сочеталась ни с чем в комнате. Даже с оранжево-желтым покрывалом на подушках.