Рэйчел Хаузэлл Холл - Женщина в бегах

Лет пятнадцать назад за такие слова можно было и получить.

Оставшись одна, Грей зажмурила глаза и подождала, пока пройдет боль в животе, пожалев, что она не пропила курс амоксициллина. Потом она вспомнила, что в сумочке у нее лежит новая упаковка оксикодона, который доктор Мессамер прописал от боли.

Оксикодон она не нашла (а ведь она только взяла новую упаковку в аптеке), но зато нашелся ибупрофен, 600 миллиграммов. Неплохо. Она закинула в рот одну гигантскую таблетку. Запить было нечем и пилюля проскребла по ее горлу. Было горько, но бывают такие дни, что по-другому никак.

Нужна новая ручка.

Главное — не облажаться второй раз.

Грей снова пошарила в сумочке. Найдя старую шариковую ручку, покрытую чем-то липким, с приставшими к ней волосками, она села на ближайший заборчик из камня и быстро законспектировала разговор с новым клиентом. Увы, с датами вышла накладка — разобрать, что было написано непишущей ручкой, оказалось не так-то просто

Может, даты не так уж и важны.

Может, она найдет Изабель Линкольн, а расписание их встреч и разговоров с Ианом ей даже не понадобится.

Грей поморщилась. Чувствовала она себя неважно, тело побаливало. Затем она вытащила из своей потрепанной сумочки дезинфицирующее средство. Пока она протирала руки, звякнул телефон. Пришло сообщение от Иана О’Доннелла.

— Господи, уже? — удивилась Грей.

Она написала в ответ, что все в порядке, и направилась в Центр выпускников.

Интересно, Иан О’Доннелл всегда ведет себя как такой… козел? Конечно, он хотел удостовериться, что с его девушкой все в порядке, но правда ли он ее любит и беспокоится? Или все потому, что из-за ее пропажи о нем могут плохо подумать? Как же, посмела его бросить. Да еще собаку прихватила. Грей вспомнилось, как Иан О’Доннелл заходил в больницу. Медсестры махали ему рукой. Мужчины в униформе кивали. Герой — ни дать ни взять. Но в курсе ли его почитатели, что произошло с Изабель?

Директор Центра выпускников Фарра Таррино была пухлой, круглолицой, веснушчатой красоткой с пышными светлыми волосами. Когда они проходили мимо кухни, она предложила Грей пончик. Грей заметила половину пончика с глазурью в розовой коробке, половинку с пурпурной глазурью и половинку с клубничной начинкой, которая сильно сочилась.

— Угощайтесь, — сказала Фарра, вынимая из коробки булочку с корицей. — Рабочий день почти закончился; их просто выбросят.

В животе у Грей заурчало, она взяла пончик с шоколадной глазурью и сразу пожалела о своем выборе: шоколад и белые льняные брюки — сочетание примерно такое же удачное, как ветчина и лобстеры. Фарра отщипнула рассыпчатую верхушку орехового пончика, затем покосилась на Грей.

— Ой, аккуратней. Так на кого вы работаете?

Каким-то образом шоколад уже оказался и на манжете рубашки Грей. Она лизнула большой палец и тут же поняла: «Да черт возьми, я же только что из больницы».

Затем она быстро прикусила пончик, вытирая пальцы и рот салфеткой.

— Я работаю в «Рейдер Консалтинг». Но это все, что я могу сообщить. Конфиденциальность клиента.

Фарра подбирала крошки.

— Думаю, это не имеет значения. Мы все хотим, чтобы Иззи поскорее вернулась домой в целости и сохранности. Давайте я провожу вас к ее столу. Сейчас почти никого нет — лето. Многие в отпуске.

Ее обтянутые колготками бедра терлись друг о друга. Туфли Грей застучали по выложенному коричневой плиткой полу. Вместе они прошли через почти пустой офис и остановились возле двух столов. Стена рядом с одним из рабочих мест была голой. На стуле Изабель же лежали листы бумаги, покрытые стикерами, дожидавшиеся ее возвращения и внимания. На рабочем столе не было ни фотографий Кенни Джи с Изабель, ни Изабель с Ианом О’Доннеллом. На столе стояла фотография в рамке. На ней — пропавшая женщина, обнимающая рыжего полосатого кота. Рядом — фотография той же женщины, стоящей между людьми, очень похожими на Клер Хакстейбл, персонажа популярного сериала о семействе афроамериканцев, и чернокожего актера Лу Ролза.

Ее родители?

Вряд ли. Парочка выглядит так, будто они наизусть знают текст неофициального гимна темнокожих. Они наверняка обожают баскетбол, а дома должен иметься запас куриных крылышек. Любители распевать баптистские гимны. Почему? Да потому что они — воплощение афроамериканцев.

Грей потянулась за сумочкой:

— Вы не возражаете, если я запишу наш разговор на диктофон? Чтобы ничего не упустить?

Конечно, включить диктофон она додумалась только сейчас.

Фарра ответила согласием, и Грей нажала кнопку «Запись» в приложении для голосовых заметок.

— Итак, — начала Грей. — Чем Изабель занимается на работе?

— Она устраивает мероприятия для наших ученых, где они встречаются со спонсорами. Организует заседания правления, поездки для выпускников… Она здесь уже два года. Но недавно подала заявку на должность консультанта по студенческой жизни для работы с первокурсниками. Мне не хотелось, чтобы она уходила, но я написала ей блестящую рекомендацию.

— Она когда-нибудь отлучалась на несколько дней?

— Да, но она всегда заранее договаривалась об отгуле.

— А можно посмотреть, когда она их брала?

Они вернулись в офис Фарры, где та постучала по клавиатуре:

— Вот, пожалуйста.

Она нажала «Печать», и через семь секунд у Грей был список с датами, когда Изабель Линкольн отсутствовала на работе:

5–7 декабря

13–15 марта

22–24 мая

Март и май… Свериться с датами, которые называл Иан О’Доннелл Грей не могла — ручка ведь не писала.

Фарра разрешила ей побеседовать с оставшимися коллегами Изабель в небольшом конференц-зале, в котором заметно пахло едой, и предложила ей банку диетической колы. А Грей как раз не мешало поднять уровень кофеина в крови, чтобы осилить предстоящие беседы.

— Да мы и не думали, что что-то случилось, — рассказывала Бет Шарп, высокая брюнетка с серебряным гвоздиком в носу. — Изабель говорила, что они с Ианом поедут в Палм-Спрингс на День памяти.

— Да? — Грей вскинула брови.

А добрый доктор не упоминал о поездке в городок, расположившийся возле пустыни.

Грей любила все секретное. Секретного Санту, например, или «Секретные материалы». Но больше всего ей нравились секретные поездки!

Ее телефон, лежавший на столе в конференц-зале, загорелся белым, а затем отключился. Она нажала кнопку «Домой» — на экране высветился значок пустой батареи.

— Ой! — вздохнула Бет Шарп. — Дать ручку?

— У меня есть.

Грей порылась в сумке в поисках той дурацкой липкой ручки. Кошелек, ибупрофен, санитайзер, жевательная резинка, монеты… А ручки нет.

— Извините. Давайте продолжим разговор, — сказала Грей, чувствуя, как от ее лица вновь начинает идти жар. — Если мне что-то потребуется уточнить…