Шарлотта Линк - Дом сестер

— Уже несколько веков мы, женщины, поддерживаем мужчин. Мы заботимся о них, мы их слушаем, мы их утешаем, мы их ободряем. Мы возимся с детьми и оберегаем мужчин от множества мелких повседневных проблем. И таким образом помогаем им в их работе, в их карьере. Я думаю, что настало время использовать ту самую силу, которую мы до сего времени инвестировали в успех и преуспевание наших мужчин, чтобы обеспечить наш успех и наше преуспевание!

Раздались бурные аплодисменты. Молодая ораторша взяла стакан, который ей подала другая дама, и сделала глоток.

— Женщины во все времена доказывали, что у них есть сила, мужество и разум, и при этом они ни в чем не уступают мужчинам, — продолжала она. — Поэтому исключение женщин из важной, а может быть, и самой важной сферы общественной жизни — политики — является подлостью. Еще ни один мужчина не смог привести убедительной причины, почему женщина не имеет такого же права на непосредственное политическое управление, как он!

Фрэнсис остановилась совсем сзади. Недалеко от нее собралось несколько мужчин, на надежном расстоянии от женщин, но достаточно близко, чтобы Фрэнсис могла расслышать, о чем они говорили.

— Послушайте, послушайте! — воскликнул один из них. — Политическое управление! А потом женщины будут и членами парламента?

— А почему бы ей сразу не стать премьер-министром? — спросил другой.

— У власти в скором времени тоже непременно будет женщина.

Все засмеялись. Полноватый мужчина, постоянно вытиравший носовым платком пот со лба, заметил:

— Но все же она симпатяга, эта малышка! Вполне могла бы найти себе подходящего мужичка, и тогда бы ей не пришлось бездельничать в общественных парках и произносить глупые речи!

— Но слишком худа, — высказал свое мнение другой. — Тот, кто на нее клюнет, останется на бобах.

И снова раздался смех.

— Все, что этим женщинам нужно, — сказал толстяк, — так это мужчины, которые их однажды как следует…

Он наткнулся глазами на взгляд Фрэнсис и тут же смущенно замолчал. Остальные мужчины также поняли, что она слышала их разговор, и как-то беспомощно засмеялись. Фрэнсис смотрела на них с таким презрением, какое только могла выразить, а потом стала протискиваться вперед между другими женщинами.

— На протяжении века мы боролись оружием, которое нам дали мужчины, — продолжала выступавшая, — оружием, которое не представляет никакой опасности. По сути дела, мы были готовы приспособиться, подчиняли свои желания желаниям мужчин и старались не выдвигать никаких неподобающих требований в отношении большего равенства. Те немногие, кто действовал более решительно, в большинстве своем дорого заплатили за это. Остальные отстаивали свои интересы — большей частью это были весьма скромные желания — таким известным и благосклонно санкционированным мужчинами оружием, как лесть, простодушие — и проституция!

Среди присутствовавших возникло некоторое оживление.

Голос выступавшей женщины зазвучал громче.

— Да, проституция! Как часто пытались вы добиться чего-либо таким способом? А если вы, милые дамы, при этом еще симпатичны и сговорчивы, то награда не заставляла себя долго ждать. Мужчины в этом случае всегда были готовы пойти вам навстречу — но насколько далеко, это решали сами мужчины . Не так далеко, как вы, милые дамы, этого требовали!

Одна женщина, которая стояла в нескольких шагах от Фрэнсис, неожиданно разразилась слезами. Другая обняла ее и медленно вывела из толпы собравшихся.

— В течение нескольких лет ЖСПС боролся средствами, которые предоставлялись женскому движению. Мы вели себя мирно и были достаточно коммуникабельны. Мы аргументировали, обсуждали, призывали. Нас за это высмеивали и ни одной секунды не воспринимали всерьез.

Фрэнсис протиснулась еще немного вперед и при этом ткнула локтем в спину стоящую перед ней женщину.

— Извините, — сказала она.

— Ничего страшного, — ответила женщина и обернулась.

Это была Элис Чэпмен.

Она издала тихий возглас изумления.

— Фрэнсис Грей! Не может быть!

— Элис! Это действительно невероятное совпадение.

Элис улыбнулась.

— Девочка со слабым желудком… Далеко от дома, на митинге ЖСПС… Я поражена!

— Честно говоря, на митинг я попала случайно, — призналась Фрэнсис. Она сделала движение головой в сторону ораторской трибуны. — Кто это?

— Вы ее не знаете? Это Сильвия Панкхёрст!

— О, — воскликнула Фрэнсис благоговейно.

— Сильвия Панкхёрст — дочь Эммелин Панкхёрст, соучредительницы ЖСПС.

— Она мне нравится, — прошептала Фрэнсис.

— Мы сейчас делаем всё, чтобы нас воспринимали серьезно, — продолжала меж тем Сильвия Панкхёрст, — и будем делать это и впредь. Существует немало того, что нам следует взять у мужчин — и, в частности, понимание того, что радикальные изменения в большинстве случаев возможно осуществить только насилием. На протяжении всей истории человечества мужчины для достижения своих целей прибегали к оружию. И добивались успеха. И мы докажем, что извлекли из этого урок. Мы тоже прибегнем к оружию. Мы больше не станем просить, мы начнем бороться. В дальнейшем будут происходить уличные бои, будет литься кровь. Они бросят нас в тюрьмы, но мы продолжим нашу борьбу. И победим!

Вслед за ее словами раздались долго не смолкавшие аплодисменты.

Элис тронула Фрэнсис за плечо.

— Пойдемте. Они еще долго будут говорить речи, но сейчас мне больше хотелось бы поговорить с вами. Давайте немного пройдемся, если не возражаете.

Они протиснулись сквозь толпу. Фрэнсис увидела нескольких полицейских в шлемах, вооруженных дубинками, которые зорко наблюдали за демонстрантами.

Элис презрительно фыркнула.

— Вы только посмотрите! Они как будто ловят преступников! И я скажу вам: они буквально ищут повод, чтобы принять решительные меры. Это невероятно, сколько агрессии испытывают мужчины в отношении женщин, которые протестуют против них…

Они удалились достаточно далеко, и мисс Панкхёрст уже не было слышно. Женщины шли по узкой тенистой дороге. Солнце над ними бросало косые лучи через листья, изображая филигранный узор на сухой земле.

— Как дела у Джорджа? — спросила Фрэнсис. — С того самого вечера мы ничего о нем не знаем.

— Он закончил с очень хорошими оценками, — сказала Элис, — и сейчас готовится к вступительным экзаменам в Сандхёрст. Надеется на стипендию, так как не хочет больше принимать деньги от своего отца.

Речь шла о военной академии в Сандхёрсте. Фрэнсис кивнула.

— У него все получится. Он живет сейчас у вас?

— Да. Временно. — Элис смерила Фрэнсис красноречивым взглядом. — А вы? Что вы делаете в Лондоне?

— Я живу у сестры моего отца. Еще с июня. Я ожидала от Лондона чего-то выдающегося, но до сих пор лишь страдала от жары и тосковала по дому.