Кэтрин Фоксфилд - Хорошие девочки умирают первыми [litres]

Джоли обошла тело Ливии и приблизилась к бару.

– Ты хочешь поговорить о нападках? Я люблю агрессию.

– Она и правда любит, – подтвердил Ноа.

– Я просто злобная и вспыльчивая, – пояснила Джоли. – Вулкан, готовый к извержению. И Ноа здесь, он весь – подавленный гнев и ледяная жестокость.

– Ты мне угрожаешь? – удивилась Имоджен.

Улыбка Джоли стала еще шире.

– А Ава? Она ненавидит саму себя. Будто грозовая туча: никогда не знаешь, когда ударит молния.

– Ты о чем? – прошептала Имоджен.

– Или Эсме? Эсме – ледышка, и я понятия не имею, что происходит, когда она по-настоящему злится.

– Ты не можешь так со мной разговаривать, – возмутилась Имоджен, делая шаг вперед.

Ноа мгновенно приблизился, подхватил ее под мышки, усадил обратно на табурет и отступил назад.

– Пожалуйста, остановись, – рыкнул он.

– Давай поговорим о том, что ты сказала, – продолжала Джоли. – Ты нам сказала, что Ливия заслужила смерть?

– Вы не так поняли, – всхлипнула Имоджен. – Я хотела сказать, что она была наркоманкой, иногда у наркоманов случается передозировка.

– Она сказала мне сегодня утром, что избавилась от всего, – сказала Эсме.

– Тогда, может быть, это был Клем, я не знаю.

– У Клема не было причин обижать Ливию, – заявила Ава.

– Ливия была заядлой наркоманкой! – воскликнула Имоджен. – Она могла словить сердечный приступ.

– Имоджен, – окликнул ее Ноа, как будто разговаривал с ребенком. – Что ты сделала?

– Подсыпала что-нибудь в выпивку? – предположила Джоли. – Раздавила несколько таблеток и бросила их в бутылку?

– Я не делала ничего плохого! – взмолилась Имоджен, ерзая на стуле.

Эсме подошла к телу Ливии, схватила бутылку водки и швырнула ее на стойку бара.

– Выпей, и мы тебе поверим.

– Вообще-то, мне не нравится вод…

– Выпей! – рявкнула Эсме. Она наклонилась вперед и улыбнулась. – Будь лапочкой.

Имоджен взяла бутылку дрожащей рукой и медленно поднесла к губам. Но в последний момент швырнула ее в Эсме и рванула с места.

Она помчалась к центральному выходу, но Ноа умел двигаться стремительно. Он бросился к дверям и преградил ей путь. Имоджен резко остановилась и направилась к аварийной лестнице. Ава шла позади, фотографируя обоих разом.

Имоджен выскочила на крышу клуба. Она попыталась захлопнуть за собой дверь. Ава распахнула ее и, спотыкаясь, вышла на ветер, остальные последовали за ней. В темном небе низко висел туман. Когда Ава входила в клуб, уже смеркалось. Теперь настала ночь, и пирс пробудился.

Они обнаружили Имоджен, стоящую на краю крыши и смотревшую вниз. Ветер трепал ее длинные волосы, превращая их в змей горгоны Медузы.

Она повернулась лицом к своим обвинителям.

– Вы не понимаете!

Ярмарка позади нее искрилась огнями и жизнью. Карусель играла жуткую мелодию, опаленные огнем чудовища медленно плыли в ночи. Сквозь плотный туман пробивались лучи прожекторов. Ава прикрыла глаза рукой, когда вспыхнул яркий свет, превратив остров в фотографию цвета сепии. Шепчущий был сильнее, чем когда-либо. Имоджен выманила его своей виной.

– Что же тебе сделала Ливия? – спросила Эсме.

– У меня не было выбора!

– Выбор есть всегда, – возразил Ноа.

– Ливия призналась, поэтому ей пришлось умереть. Вот как работает игра, – умоляюще бормотала Имоджен.

– Шепчущий не слышал ее признания, – заявила Эсме. – Она была в безопасности.

– О, но он слышал. – Лицо Имоджен расплылось в довольной усмешке. – Правда, Ава?

Ава покачала головой.

– Почему, Имоджен? Мы собирались бежать.

– Какой в этом смысл? – фыркнула она. – Думаешь, мне хочется вернуться домой? Снова наблюдать за вашим никчемным существованием и понимать, что каким-то образом все, чего я хочу, достанется кому-то из вас? А я останусь ни с чем? Вы же как пиявки, высасываете досуха весь мир и не оставляете за собой ничего.

– Думаешь, Шепчущий поможет тебе это исправить? – догадался Ноа.

– Он может сделать меня знаменитой. Он хочет, чтобы я была его Единственной . Он ценит мой потенциал.

– Только этого не будет, – заявила Эсме, подходя ближе к Имоджен. – Я не позволю тебе победить.

Имоджен отступила назад и оглянулась через плечо на пропасть. Ей некуда было деваться, разве что вниз.

– Признайся, – предложила Ава.

– Если я признаюсь, он откажется от меня!

– Вот именно, – согласился Ноа. – Ты выйдешь из игры и больше не будешь представлять опасности для всех нас.

– Выбор за тобой, – сказала Эсме. – Но так или иначе, тебе это с рук не сойдет.

Имоджен тяжело сглотнула.

– Ладно, отлично. Я добавила таблетки в выпивку Ливии. Она знала мою тайну и собиралась ее рассказать. Теперь вы счастливы?

– Счастливы? – прошипела Эсме.

– Твоя тайна, – настойчиво повторила Ава. – В чем она?

– Ни в чем! Вы все творили такие жуткие вещи, и я не понимаю, почему застряла здесь с вами. Это бессмысленно!

– Рэйчел, – выдохнула Ава. – Я знаю, что твой секрет как-то связан с Рэйчел.

– Да, он связан с Рэйчел! Но я не сделала ничего плохого. Рэйчел все время была такой жалкой. Я постоянно видела, как она плакала и набивала свою жирную уродливую морду жратвой, а потом блевала всем этим. У нее изо рта воняло блевотиной!

– Ты мерзкая сука, – констатировала Джоли.

– О, заткнись. Ты даже не представляешь, как тяжело приходилось мне. Выслушивать всю эту хрень о том, какая она жирная. Слушать, как она одержима Клемом, но стоило сходить с ним на свидание, как она тут же начала плакаться, что жалеет об этом. И эти звонки в два часа ночи. Она говорила, что хочет покончить со всем этим, но, по сути, ждала, когда я отговорю ее. Она хотела быть в центре внимания.

– Быть в центре внимания? Рэйчел покончила с собой, – напомнила Эсме.

– А я говорила, что это поможет. « Просто сделай это» , – сказала я, и я была счастлива, что она послушалась.

– Ты… уговорила ее покончить с собой? – выдохнула Ава.

– Это были просто слова, – выплюнула Имоджен. – Я не виновата, что Рэйчел решила к ним прислушаться.

Пирс позади нее осветился, как от взрыва бомбы. Музыка слилась в невнятный гвалт, ускоряясь и ускоряясь.

– Пусть падает , – насмешливо сказал Шепчущий. Ава ощутила на шее его дыхание. – Ты уже так делала, можешь сделать снова .

– Ты чудовище, – рявкнула Эсме, подходя ближе.

– Я хороший человек! – закричала Имоджен, и из ее носа потекли сопли. Она попятилась, каблуки заскользили по краю крыши.

– Ничего подобного, – выплюнула Ава. – Ты думаешь, что можешь судить других людей, но ты хуже всех нас.

Имоджен рассмеялась и продолжала хохотать, словно не могла остановиться. Ава вскинула камеру и посмотрела на нее через экран. Щелчок. Вспышка осветила Имоджен и погрузила в темноту всю ярмарку. Не осталось ничего, кроме Имоджен, балансирующей на краю пропасти.