Диана Лама - Ты умрешь следующей

Нет, трусиков не было, но Дэда была уверена, что положила их в чемодан. Она отчетливо помнила, что положила их в чемодан. Сейчас она их не находила. Это было абсолютно невозможно.

Дэда вновь продолжила поиски, пока не убедилась, что их нет: очевидно, забыла дома.

Она решила обратиться к Марии-Луизе, надеясь, что подруга все правильно поймет. Дэда набросила халат и направилась в комнату Марии-Луизы.

Подруга уже поднялась и только начала приводить себя в порядок. Она подозрительно посмотрела на Дэду.

— Что такое? Опять твой призрак?

— Извини меня, сокровище мое. Не знаю, что на меня нашло.

— Тебе не кажется, что это, возможно, все от усталости. Я тоже иной раз вижу то, чего нет.

— Но я на этот раз, наоборот, не вижу того, что должно быть, — сказала Дэда и непринужденно рассмеялась.

— То есть? — спросила Мария-Луиза. — В столь ранний час разгадывать загадки — это не для меня, объясни получше.

— Все очень просто, я не положила в чемодан трусики, хотя и была уверена в обратном. И теперь… — Дэда жалобно улыбнулась.

— Нет! — засмеялась Мария-Луиза. — Не говори мне ничего! Конечно, я тебе их одолжу, не беспокойся, любовь моя. Без трусиков, о боже! Ты меня уморила! Ты стареешь, дорогая, голова уже не так соображает, как раньше! Ничего не поделаешь.

— Спасибо, именно эти слова утешения я и надеялась услышать, — язвительно парировала Дэда, но сама тоже не смогла удержаться от улыбки.

У Марии-Луизы было отличное чувство юмора, именно поэтому столько лет они с Дэдой оставались подругами.

Вместе они выбрали трусики для Дэды, посмеиваясь и придумывая разные ситуации: Дэда без нижнего белья сидит, непринужденно расставив ноги, перед Тутти, и та приходит в ужас; или же: Дэда протирает пол, выставляя напоказ оголенный зад смутившейся Аманде.

Потом Дэда вернулась в свою комнату, а Мария-Луиза начала готовиться, чтобы спуститься к завтраку. На какое-то время они вновь почувствовали себя девчонками, как когда-то, подумала Дэда, одеваясь. Всего-то нужно было немного расслабиться, забыть о повседневных заботах, и, как по мановению волшебной палочки, двадцати лет как не бывало.

Дэда придирчиво осмотрела себя в зеркале, встроенном в створку платяного шкафа.

Фигура у нее еще оставалась грациозной, несмотря на беременность и роды близнецов: пышная грудь, плечи немного покатые, талия узкая, бедра немного широковаты, ноги стройные. У нее всегда было очень женственное тело, и эти трусики сидели на ней определенно лучше, чем на Марии-Луизе, которая еще с юношеских лет была коренастой, почти без талии.

Дэда улыбнулась своему отражению в зеркале. Какая славная Мария-Луиза, она дала ей свои самые лучшие трусики из натурального шелка. Интересно, сколько у нее таких? Безусловно, хоть одни-то она себе оставила, не могла же она остаться без ничего. И Дэда сдержанно усмехнулась.

Ах, да, кстати, ей нужно было еще постирать свои трусики, повесить их сушиться на солнце на террасе, чтобы они успели высохнуть к завтрашнему дню.

Дэда нашла пакет с грязным бельем, лежащий в глубине шкафа, но внутри оказались только чулки, которые она надевала в первый день приезда. И больше ничего…

Подруги сидели за большим круглым обеденным столом из орехового дерева. Тутти и Лючия не удосужились одеться: сидели в ночных рубашках и халатах, у одной халат был в бело-голубую полоску, у другой — льняной белого цвета.

Мария-Луиза, Джованна и Аманда приоделись, как и Дэда.

Она внимательно посматривала на них, в то время как они намазывали маслом хлеб и наливали кофе, и думала: кто из них? Кто мог сыграть такую злую шутку?

Кухня была залита солнечными лучами. Все чисто и прибрано. Ее план сработал: кто-то первым, спустился сюда и прибрал все, что оставалось после вечера. Теперь, однако, это казалось не столь важным.

— Чай или кофе? — заботливо спросила, глядя на нее, улыбающаяся Тутти. Дэда немного промолчала раздумывая.

— Прости, что? Ах, да, спасибо, а случайно у нас не найдется пакетика Earl Grey? Или немного молока?

— Здесь все есть, даже миндальное молоко, кока-кола и все, что пожелаешь.

И действительно на столе стояло все, о чем можно было мечтать.

Хлеб различных сортов, варенье и джемы, разнообразные соки, белый сахар, тростниковый сахар, сахарозаменитель, мед, многочисленные сорта сыров и колбас, круассаны и бутерброды, печенье пяти разных сортов, йогурты с восьмью возможными вкусами фруктов, сливы в сиропе, масло, а в уголочке на кухне заботливо разложены яйца, чтобы можно было сварить их всмятку, вкрутую, сделать яичницу-болтунью, глазунью или что-то еще.

— Но кто же все это приготовил? — спросила Дэда с улыбкой.

— Мы с Джованной опустошили кладовую, — ответила Лючия, отходя от плиты со сковородкой только что зажаренной яичницы. — Я проснулась рано, была зверски голодна, да и у Джованны всегда такой аппетит, будто бы она два дня голодала, поэтому… Однако сначала мы здесь прибрались, так что в следующий раз, мои дорогие, ваша очередь убирать, мы свое отработали. По-моему, это справедливо.

Лючия всегда, несмотря ни на что, остается судьей.

Дэда взяла кусочек хлеба и начала не спеша намазывать его маслом. Она чувствовала на себе внимательный взгляд Марии-Луизы. Мария-Луиза, которая хорошо знала Дэду, понимала, что с ней что-то происходит, но напрямую не отважилась спросить.

— Есть новости о Пьере? Она не звонила? — спросила Тутти.

— Как она это сделает? Мы же без телефонной связи. Забыла? — ответила Лючия.

— Да, это была еще одна из ее блестящих идей. Сама запропастилась бог весть куда.

— Вот об этом мы и должны бы беспокоиться. Не так ли? У нее не тот характер, чтобы так поступать. — Аманда, как всегда, ответила за Марию-Луизу, но та не осталась в долгу и язвительно добавила:

— Что ты о ней знаешь? Пьера со своей хренотенью — та еще штучка. Потому что если вчера ей позвонил ее бывший муж и назначил свидание, то она запросто могла бросить чемоданы и помчаться к нему.

— Действительно? Я не знала, что у них семейный кризис. Расскажи-ка мне все по порядку. — Лючия наморщила носик и подергала им, словно любопытный мышонок.

Дэда выпила чай, который ей налила Тутти. Чай оказался некрепкий, но Тутти была так заботлива.

Может, это сделала она? Дэда взглянула на нее украдкой. Та внимательно слушала Лючию и Марию-Луизу, симпатичное лицо выражало досаду, внимая одной из тех, кто распоряжается судьбами людей. Тутти почувствовала, что на нее смотрят, и наградила Дэду улыбкой, которая на мгновение озарила ее лицо, ставшее почти красивым.

Нет, это не Тутти, подумала Дэда. Тутти — слишком серьезна, зачем ей понадобились бы мои трусики?

Мария-Луиза тоже вряд ли, с какой целью, к тому же она бы знала, что потом я обращусь к ней.