Диана Лама - Ты умрешь следующей

Аманда, не переставая, кричала, но кричала беззвучно, закрыв руками рот, горло перехватило, только едва прорывался приглушенный хрип.

Потом свеча перестала кружиться, пляска света прекратилась, и она смогла рассмотреть темную и бесформенную кучу, которую вначале приняла за одежду.

Аманда упала на колени, но не смогла прикрыть глаза, потому что теперь она разглядела дыры в груди у Джованны, Пьеры, Марии-Луизы, и нужно было разложить их сердца по местам, сначала во вспоротую грудную клетку Дэды, потому что она ждала и улыбалась; потом вернуть сердца другим, переворачивая и передвигая тела, ласково поглаживая подруг по холодным щекам, улыбаясь и разговаривая с ними, потому что они могли ее слышать и к тому же так долго ее ждали.

Ты виляла хвостом, чтобы заполучить свои тридцать сребряников. Но они все избегали тебя, будто бы стыдились смотреть тебе в глаза.

Зачем винить их? К тому же после всего того, что случилось, ты сама — предательница.

Окончив школу, они все разлетелись в разные стороны, кто с сердечным другом, кто в одиночку, кто продолжил учиться, а кто пустился в новые приключения. И тебя забыли.

Тогда ты вернулась к Рите.

И Рита тебя простила.

Она утешила тебя.

Она затаила свою ненависть.

Рита сидит дома, не работает и не учится, она дома с матерью и тетушкой, старой девой, потом эти двое умирают, и Рита остается одна.

Но не совсем одна. У нее есть ты, которая учится и работает. И ты планомерно выстраиваешь свое будущее так, как сама хочешь.

Ты мечешься между двумя мирами, той достойной тебя жизнью, блистательной и успешной, от которой ты не желаешь отказаться, и тем миром воспоминаний, замкнутым в темном углу, где закончилась ваша юность и в котором Рита продолжает жить.

Рита не вышла замуж, у нее не было жениха, у нее вообще не было мужчин.

Ты видишь ее стыд и страх перед жизнью и понимаешь, что в этом ее ощущении мира есть и твоя вина.

Но ты решила искупить свою вину, тебя простили, а другие об этом даже не помнят.

Иногда тебе кажется, что ты преодолела все, что наконец-то стала как они, что перешагнула через пропасть между вами.

Иногда ты приходишь к Рите зализывать свои раны.

Когда успех по работе и когда покупаешь очередную квартиру, всякий раз, когда какой-нибудь мужчина находит тебя красивой, — всегда, когда ты делаешь еще один шаг вперед подальше от той пропасти, ты приходишь к Рите.

И еще тогда, когда тебя не приглашают на праздники, когда игнорируют или не замечают, пренебрегают и незаслуженно обижают, когда тебя отталкивают в спешке, от скуки или по рассеянности. Всякий раз, когда ты понимаешь, что они знают, что ты не такая, как они, и что ты только притворяешься, вот тогда ты скользишь назад, в никуда, откуда пришла.

Вот тогда ты и возвращаешься к Рите.

Приходишь к ней, когда терпишь поражения.

И в конце концов ты навсегда возвращаешься к ней, но решаешь, что и другие пойдут в ад вместе с тобой.

И теперь ты почти уже это сделала.

Ты неспешно ищешь Аманду, поскольку знаешь, что она не могла уйти далеко, и в углу коридора ты случайно сталкиваешься с другой. Она вооружена, так же как и ты, но по ее глазам ты видишь, что она не догадывалась.

Ты пока можешь подождать и не убивать ее сейчас, продлить терпкий вкус ожидания еще немного, а тем временем поискать Аманду. Вы обе смеетесь над своим странным вооружением, и тебе удается убедить ее сложить оружие рядом с твоим.

Да и какой прок от этого оружия?

Постепенно Аманда стала приходить в себя и возвращаться в реальный мир.

Сначала она почувствовала боль в горле. В нем горело так сильно, как Аманда никогда и представить себе не могла. В горле застыл ужасный крик, который она сдержала, крик, вырвавшийся из груди, поднялся до гортани и там застыл, придушенный скорее страхом, чем осознанным желанием не кричать. Казалось, будто железные ногти расцарапали ей горло изнутри.

Потом подступила тошнота. Запах мертвечины и вывернутых наружу человеческих внутренностей витал в воздухе, впитывался в поры и волосы, обложил ей язык и пропитал одежду. Аманда, плача, попыталась искусственно вызвать рвоту, засунув пальцы в рот, несмотря на то, что руки были запачканы кровью и грязью, оставшейся после прикосновения к телам.

Амавда повернулась к стене, ей удалось вызвать рвоту, она старалась не смотреть на то, что осталось от ее подруг. За несколько минут до этого у нее было смутное воспоминание, что в какой-то момент ей не хватит силы воли, мужества, чтобы копошиться почти обезумевшей в жуткой кучке внутренностей.

Хриплые всхлипывания содрогали все ее тело, и она старалась очистить запачканные руки.

Аманда тоже может оказаться здесь, в темном подвале, голая со вскрытой грудной клеткой, вырванным и брошенным в ту же кучу сердцем.

Рано или поздно они придут сюда, спустятся в самое чрево дома. Они, Лючия и Тутти, одна — ни о чем не ведающая и невиновная, другая — готовая еще раз почувствовать запах крови. Они найдут Аманду.

Это будет встреча только с подругами, отчетливо вспомнила она голос Пьеры по телефону, когда та с энтузиазмом рассказывала ей об этой идее. Бедняжка Пьера! Она ждала их во мраке подвала в то время, как подруги спрашивали друг друга, где бы она могла быть.

Ни о чем не догадываясь, они приехали на бойню, и убийца убрала их одну за другой, как делает хищник: сначала отгоняет свою жертву от стада, а потом набрасывается на нее.

Но теперь, поскольку она многое узнала, может, есть какая-то возможность спастись?

Аманда встала, ноги дрожали. Умирать здесь, внизу, ей не хотелось. Ни таким образом, ни вообще. Она что-нибудь придумает. Обязательно придумает.

Аманда медленно, с трудом поднялась по лестнице.

Она не могла позволить себе произвести хоть малейший шум. Они ничего не должны были понять.

Уже на первом этаже Аманда поняла, что не сможет вернуться в комнату. Совсем близко она слышала голоса, они проверили очень тщательно одну половину дома и теперь направлялись в ее сторону.

Аманда находилась в самой большой гостиной, погруженной в темноту. Отсюда ей хорошо было видно, как постепенно включается свет в других комнатах и в доме становится светлее.

С минуты на минуту щелкнет выключатель, зажгутся тридцать лампочек центральной люстры, ослепляя ее, и тогда эти двое увидят Аманду, испачканную кровью и рвотными массами, увидят в ее глазах ужас и поймут, что она узнала правду.

Она слышала приближающиеся шаги. Спряталась за портьеру и позади себя почувствовала холодок от стекла двери, на ощупь нашла ручку и повернула ее. В одно мгновение оказалась снаружи. Стояла глубокая ночь.