Диана Лама - Ты умрешь следующей

Аманда понимала, что нападение было бы возможным в тот момент, когда одна из них захотела бы пойти в ванную, взять что-нибудь из комнаты или если бы одна из них просто уснула. Она была готова провести бессонную ночь, если бы другие согласились с ее планом, а почему бы им было не согласиться с ним?

Поэтому Аманда оказалась совсем не готова к непредвиденной контратаке.

Очевидно, подруги договорились между собой, пока она была в душе, поскольку ответили одновременно:

— Даже не говори об этом!

— Ты что, сумасшедшая? Я уже и так почти засыпаю. А потом, невозможно представить себе, что значит спать втроем!

— Действительно, Аманда, иногда тебе удается удивить меня. — Лючия плавно спустилась с кровати и быстрым легким движением поправила одежду. Для нее разговор был закончен.

Аманда повернулась к Тутти, пытаясь сдержать нотки отчаяния, прорывающиеся в голосе.

— А почему нет? Мы отлично устроимся, к тому же вы что, забыли, что мы в опасности?

— Ну сколько можно! Даже если это и так, мы закроемся каждая в своей комнате, и все, спокойной ночи. Правда, Аманда, мне жаль, что ты нервничаешь, но у меня очень чуткий сон, мне даже нужно затыкать уши, а потом, если я плохо высплюсь, знаешь, какие у меня завтра будут мешки под глазами? Приди в себя, детка, не впадай в истерику, прошу тебя!

Я и вправду, должно быть, кажусь ненормальной, подумала Аманда, стоя с мокрыми, растрепанными волосами, в полураспахнутом халатике и безвольно опущенными руками.

Лючия уже стояла в дверях. Аманде нужно было удержать ее. Она схватила ее за руку, и вдруг острая дрожь пробежала у нее по всему телу. Возможно, это рука, которая перерезала горло Дэды, рука, что вонзила нож в тело Марии-Луизы… но сейчас она не должна была об этом думать, она не могла сейчас об этом думать. «Об этом я подумаю завтра. Завтра будет новый день». Мысль пришла ей в голову так неожиданно и неуместно, что она против воли засмеялась, и слезы потекли ей прямо в открытый рот.

— Аманда, да ты не в себе, — спокойно заметила Лючия, хотя в ее глазах стояла тревога. Она осторожно подвела ее к постели и заставила прилечь. Тутти погладила ее по лбу пальчиками, которые могли задушить Пьеру и сделать месиво из тела Джованны.

— Мы и не представляли, что тебя это могло так потрясти. Я останусь спать с тобой, не беспокойся. — И Лючия села рядом на краешек кровати.

— Нет! — Аманда резко подскочила и присела на кровати, не обращая внимания на распахнувшийся халат. — Нет, это невозможно! Тутти окажется в опасности, если останется одна. Либо все вместе, либо каждый сам по себе!

— Золотце, будь благоразумной! Спать втроем в двуспальной кровати очень неудобно. К тому же мне нужно немного побыть одной. Я буду чувствовать себя в безопасности, к тому же мы несколько раз осмотрели все комнаты, пока искали тебя. Кроме нас, в доме никого нет.

«В этом-то вся загвоздка, — в отчаянии подумала Аманда. — Никто нас не спасет, разве что убийца опомнится».

— Вы правы, — сказала она, тяжело вздохнув. — Мне жаль. Извините меня. Каждая из нас закроется в своей комнате, и все обойдется. Я не знаю, как это я потеряла над собой контроль. Извините меня.

— Ты уверена? — спросила Лючия. Теперь она могла вернуться в свою комнату, ей не нужно делить постель с полусумасшедшей. Аманда понимала, насколько Лючии стало легче.

— Поспи хорошенько и увидишь, что завтра с первыми лучами солнца все будет казаться иным. Хочешь, я сделаю тебе чай из ромашки? — предложила Тутти, ставшая опять заботливой, поскольку теперь ее драгоценному сну ничего не угрожало.

— Нет, спасибо, я попробую уснуть сейчас.

— Ты уверена? Чтобы приготовить чай, нужно всего лишь пару минут, я тебе принесу его наверх в комнату, и еще немного печенья.

— Нет, лучше не надо, спасибо.

— Ладно, пойди приготовь его ей, тогда она лучше будет спать.

— Нет, спасибо, правда, не надо. У меня на цветочный чай аллергия.

— Аллергия на ромашку? Такого я еще не слышала, — сказала Лючия.

— Да, это бывает редко, но такое возможно. А теперь идите, и кто завтра первый проснется, разбудит остальных.

Аманда с трудом выпроводила их.

Теперь они не хотели уходить с тем же упрямством, как вначале не желали остаться. Но ей было уже невыносимо смотреть на их лица. Кто из них? Кто из них? В голове вертелась только одна мысль, ответа не было, и она опять начинала вспоминать детали разговоров, выражения лиц, малейшие колебания и молчание. Они решили спать порознь в своих комнатах, но, может, Лючия слишком с явной готовностью решила остаться с ней, озабоченная ее психическим состоянием? А может, Тутти упорствовала, желая отстоять свое право на сон без подруг?

Голова шла кругом. Нужно сосредоточиться. Амавда быстро надела удобные брюки и легкую футболку. Туфли решила не надевать, чтобы передвигаться бесшумно.

В одном она была уверена: ни Лючии, ни Тутти она не откроет дверь ни при каких обстоятельствах, а возможно, не откроет, даже если услышит голоса их обеих сразу. Теперь ей нужно было решить, что лучше: остаться в комнате, запереться и сидеть, как мышь в клетке, или выйти на улицу в темноту и найти там укромное местечко.

Твоя голова на подушке, глаза закрыты, но ты не спишь. Под подушкой лежит оружие, которое ты для себя выбрала. Окна открыты, и в комнату проникает свежий ночной ветерок. Шторы развеваются от него, словно белые призраки в темноте.

Еще немного, и кроме шорохов в доме ты сможешь услышать ровное дыхание твоих заснувших подруг.

Пока ты не знаешь, как это сделаешь. Это решит судьба, так же как было с Дэдой и Джованной, Пьерой и Марией-Луизой. Способ тебе подскажет твой инстинкт, и произойдет это в течение этой длинной ночи. Ты не знаешь, кто окажется первой, возможно, Аманда.

Аманда что-то поняла, но не знает, с какой стороны ждать опасности. Что она что-то поняла, ты прочитала в ее глазах, но что? Поэтому, возможно, она следующей и умрет.

Хотя тебе безразлично, кто будет следующей.

Ты не спишь, ты ждешь.

В тот день был день рождения Дэды.

Ты об этом знаешь, потому что отметила эту дату в своем календаре за несколько месяцев до этого дня. Ты тщательно выбирала подарок, потратила недели на его поиски, желая купить что-то подходящее именно для нее, но не слишком броское, какую-нибудь оригинальную вещь, чтобы она поняла, что вы — родственные души. Что это ты подарила, самая близкая подруга из всех девочек в классе, а не жеманная Мария-Луиза, которая вьется вокруг Дэды.

В конце концов тебе это удалось: твой подарок великолепен, он упакован в красивую бумагу и перевязан белой лентой. Это газовый шарфик бледно-зеленого цвета. Ты смотришь на него каждый вечер перед тем, как пойти спать, и представляешь выражение лица Дэды, когда она возьмет его в руки: радостные вскрики, как она нетерпеливо пальцами рвет упаковку, ее лицо сияет, и она благодарно смотрит на тебя. Дэде исполняется пятнадцать лет, предстоит очень веселый праздник, о котором все говорят уже несколько дней.