Эмбер Гарза - Когда я стала тобой

Тишина.

– Раф? – Связь оборвалась, что ли?

– Я здесь. Пытаюсь понять, что происходит. Ты ищешь себя на снимках Чейза?

– Да не себя, а мою подругу Келли! Помнишь, я тебе про нее рассказывала? Мы недавно познакомились. – Неужели до Рафа не дошло, о ком идет речь?

– А, точно. У нее маленький ребенок, и ты накупила ему кучу вещей. Так ее зовут Келли?

– Да! – Он вообще меня слушает? Или я правда не называла ее по имени? Сама уже не помню. Приходится хранить столько секретов…

– И она знает Аарона?

– Да, я увидела их на одной фотографии. А еще Келли где-то достала его запонку. Она валялась у меня в спальне рядом с колыбелью и…

– Рядом с колыбелью? – резко перебил меня Рафаэль. – Что там, черт возьми, у тебя творится?

– Забудь про колыбель, это не так уж важно. Келли знает нашего сына, понимаешь? Более того, ее ребенок вполне может оказаться…

– Перестань, Кел! – рявкнул он.

– Ты чего? – Я убрала телефон немного подальше от уха.

– Господи, я думал, ты приходишь в себя, а теперь…

– Я же сказала, что мне лучше, – возразила я, и меня внезапно осенило: – О боже! Думаешь, Келли как-то связана с тем, что произошло?

– Я так больше не могу, – вздохнул Раф. – Не ты одна его потеряла.

– Миссис Медина? Боюсь, у нас плохие новости насчет вашего сына Аарона.

…обнаружен без сознания в своей комнате в общежитии… Врачи сделали все возможное…

– Я понимаю.

– Из-за тебя я не могу оплакать смерть собственного сына. Черт, да мне и слова о нем сказать нельзя, потому что ты ведешь себя так, будто он до сих пор жив. Но с меня хватит. Тебе становится только хуже. – Рафаэль добавил дрожащим тоном: – Ты до сих пор иногда звонишь ему, поэтому и не даешь выключить его телефон.

– Мне приятно слышать его голос на автоответчике. – По моему лицу скатилась слеза.

– Его больше нет, Кел. Перестань цепляться за прошлое.

Я вытерла слезу тыльной стороной ладони и всхлипнула.

– Думаешь, я не знаю? Думаешь, не чувствую его отсутствие каждый божий день? Я скучаю по Аарону. Вот почему я звоню ему и пишу сообщения. Как же он обойдется без мамы.

– Он мертв, Келли. Ты ему больше не нужна.

Вот это да, словно удар под дых. Сжимая живот рукой, я поморщилась.

– Зато мне он нужен, ясно?! Я не сошла с ума, Раф. Я понимаю, что Аарона с нами нет.

– Ты говоришь так, словно он еще жив и просто уехал в колледж.

– Ну и что? Может, мне так проще. Кому от этого хуже?

– Мне, – сказал Раф. – Мне от этого хуже.

Я осела, точно сдувшаяся игрушка. Опять я все испортила. Как всегда.

– Знаю, ты очень сильно его любила. Я тоже, – добавил Рафаэль.

– Хреново же ты проявлял свою любовь, – пробормотала я.

– Что-что? – переспросил он таким злобным тоном, что я вся сжалась. Однако на расстоянии навредить он мне не смог бы, поэтому я не постеснялась объяснить:

– Нашего сына убили твои безумно завышенные ожидания!

– Он пошел на вечеринку и неудачно смешал таблетки со слишком большим количеством алкоголя. Я-то здесь при чем?

– Серьезно? А ты не помнишь, что сказал ему во время вашего последнего разговора? Что не будешь больше платить за колледж, если Аарон не подтянет оценки?

– Его решение отправиться на ту вечеринку никак не связано ни со мной, ни с нашим разговором, Кел. Все студенты тусуются и выпивают. Если бы мои слова хоть что-то для него значили, он бы никуда не пошел и взялся за учебу.

Я покачала головой. Меня переполнял гнев.

– Ты всегда выставлял сына в худшем свете.

– А ты зато считала его идеальным.

– Говоришь прямо как моя мать.

«Ты чересчур его избаловала, Келли. Вечно потакала ему, а детям нужна дисциплина». Вот, что я услышала от нее во время нашей последней встречи. Если бы только Кармен была жива на момент смерти Аарона… Она смогла бы помочь, смогла бы меня утешить. Я надеялась, что мама в кои-то веки встанет на мою сторону, однако ее реакция оказалась вполне предсказуемой. А отец, как обычно, ее поддержал.

– Она просто хотела, чтобы ты двигалась дальше, – сердито ответил Рафаэль.

– Я не могу двигаться дальше, – призналась я. – С Аароном закончилась моя жизнь.

После небольшой паузы Раф наконец-то заговорил спокойным тоном.

– Уж мне ли не знать, – сказал он и повесил трубку.

Я бросила телефон на стол и сделала прерывистый вдох. Странно, я столько всего наговорила мужу, но не чувствовала себя виноватой. Напротив, стало как-то легче. Свободнее. Я высказала все наболевшее.

Я понесла чашку к раковине и бросила взгляд на диван, где мы с тобой сидели, когда ты нагло врала мне про моего сына.

Он сказал, чтобы я сделала аборт.

Ложь. Он никогда бы так не поступил, и теперь я могу это доказать. Ты виделась с ним уже после рождения Салливана.

Трясущимися руками я опустила чашку в мойку – немного не подрассчитала высоту, и она разбилась.

Пульс застучал в ушах, голова закружилась. До меня постепенно доходило все то, что произошло за последние пару часов. Сделав глубокий вдох, я начала собирать холодные зазубренные осколки. Казалось, что стены давят со всех сторон. Что я либо тону, либо отделяюсь от собственного тела. Крупные куски вонзались в ладони… Впрочем, боль была приятной, возвращала меня к реальности. Я выбросила разбитую чашку в мусорную корзину и вытерла руки о штаны – на них остались красные пятна.

Откуда?

Я посмотрела на свои ладони: одна из них была вся в крови.

Вот спасибо, Келли.

Раздраженно выдохнув, я бросилась в ванную и сунула ладонь под холодную воду. Смыв кровь, увидела много мелких порезов и свободной рукой достала из шкафчика несколько пластырей.

Волоски на затылке вдруг встали дыбом, и я замерла. По телу побежали мурашки. Что-то скрипнуло. Будто кто-то наступил на половицу. Я закрыла кран и прислушалась. Нет, меня окружала абсолютная тишина. Через пару секунд я спокойно выдохнула.

С ладони опять потекла кровь, и я пустила воду, чтобы ее смыть. Из-за тебя, Келли, я стала дерганой. Ты залезла ко мне в голову уже в первую встречу. Я сразу поняла, что это никакое не совпадение. Ты приехала сюда целенаправленно, ко мне.

Я промыла руку и заклеила порезы. Перед выходом из ванной заметила свое отражение в зеркале и ужаснулась: под глазами темные круги, словно я не спала неделю подряд, лицо бледное и осунувшееся. Землистого цвета щеки обрамляли безвольно повисшие волосы.

Господи, какой кошмар.

В первые недели после смерти Аарона я смахивала на ходячий труп. На призрак или даже на скелет.

Полностью я так и не оправилась, но через какое-то время сумела заставить себя есть, заниматься спортом, совершать необходимые телодвижения. Лицо снова порозовело, я набрала вес. Все было неплохо, пока я не увидела тебя на той фотографии с Аароном. Такое чувство, что я опять его потеряла. Как будто его ненадолго возродили к жизни, а затем со всей жестокостью отобрали у меня еще раз.