Эмбер Гарза - Когда я стала тобой

На что ты рассчитывала? Думала, я здесь сгнию? И где ты сейчас – живешь вместо меня в моем доме?

Или, что еще хуже, уехала?

В отчаянии я уставилась в прогнувшийся потолок. Дождь все еще стучал по крыше. Вдруг ты сейчас далеко от Фолсома, возможно, в другой стране?

Даже не знаю, какой вариант пугал меня больше. По-моему, и так, и так хреново.

В бок впивались коробки. Я заерзала, пытаясь лечь поудобнее, и из горла вдруг вырвался истеричный смех. Я смеялась несколько минут подряд, пока не заболел живот. Со стороны, наверное, выглядело так, будто я тронулась умом.

Может, так оно было.

Это действительно какое-то сумасшествие. Я заперта в собственном сарае – заперта тезкой, которая была знакома не только с моим сыном, но и с мужем.

Ты, конечно, все отрицала, но я ни на секунду тебе не поверила. Я-то знала правду.

Смех превратился в рыдания, всхлипы не давали дышать. Если бы только я не стала преследовать тебя после того звонка из клиники… Может, ничего этого не произошло бы.

Я вспомнила о сообщениях на телефоне Рафа, о фотографии, на которой ты с моим сыном… Взгляд затуманился, голова пошла кругом.

Мы встретились не случайно. Все это время я была права – ты сама меня выследила, а не наоборот.

Среди черных волн, окутывающих мой разум, оставался лишь один четкий вопрос.

Зачем?

– Мама! Мамочка, помоги!

Вокруг непроглядная тьма. Я поморгала и прищурилась, но все равно ничего не увидела.

– Я иду, малыш! Держись! – крикнула я в темноту и вслепую побежала вперед.

Плач.

Плач малыша.

Я побежала быстрее, плач звучал все ближе.

– Я рядом. Мамочка рядом.

Наконец хоть какие-то очертания. Тусклый свет и комната в конце коридора – там и ревел младенец. Я ворвалась внутрь.

В углу стояла колыбель, только в ней лежал не Аарон, а Салливан. Он вопил так громко, что его личико побагровело.

– Тише, все хорошо.

Я взяла его на руки и развернулась. Когда я заходила, в комнате было пусто, а теперь ты стояла рядом с Рафаэлем и Аароном и улыбалась мне.

– Отойди от моего сына, – сказала я, чувствуя, как в груди что-то сжимается.

– Сначала ты.

Горло сдавило от тревоги, когда ты коснулась плеча Аарона.

– Не трогай его!

Ты рассмеялась безумным хохотом.

– Тебе меня не остановить.

Позади мигнули красно-синие огоньки, завыла сирена. Опять полицейские! Те самые, что сообщили мне о смерти сына.

Нет, нет, пожалуйста, не надо. Я больше не выдержу.

Меня разбудила боль. Голова по-прежнему раскалывалась, да и рана кровоточила. Сколько я тут лежу? Несколько часов? Или дней?

Приподнялась на локтях. Какой же тесный сарайчик! Не только дешевый, но еще и тесный. Я вздрогнула: холод проникал под кожу.

Кругом одним коробки. Прищурившись, я разглядела надписи и нашла нужную – «Кухня». Подползла к этой коробке, открыла ее.

Голова ужасно кружилась.

Достала несколько полотенец, связала между собой и обернула ими рану на голове. Не знаю, поможет ли – я же не врач, – но в сериалах про больницу обычно именно так и делали.

Голове стало теплее, и то хорошо.

Дождь не прекращался. Его размеренный стук создавал фоновый шум.

В углу я заметила несколько игрушек Аарона – фигурок в виде героев комиксов. Помню, он изображал низкий голос, когда говорил за этих человечков, а еще хмурил лицо, стараясь походить на сурового угрюмого парня.

Для меня Аарон навсегда останется чудесным маленьким мальчиком.

Моей самой большой любовью.

По лицу скатилась слеза.

– В отчете о вскрытии сказано, что в организме Аарона обнаружили наркотики и алкоголь, – объяснил Рафаэль. – У него случилась передозировка.

– Нет. – Я растерянно покачала головой. Когда Рафаэлю сообщили об этом по телефону, он собирался на работу. Я вылезла из кровати, подошла к нему. – Не может быть. Аарон не принимает наркотики.

– Принимает, как оказалось… Точнее, принимал.

Я дала ему пощечину. Как он посмел говорить о нашем сыне в прошедшем времени? Как посмел напоминать мне о том, что Аарон умер? А то я без него не знала.

Рафаэль бросил на меня свирепый взгляд, покачал головой и отошел в сторону. Надо было извиниться, но я промолчала. Выходя из спальни, он хлопнул дверью с такой силой, что задребезжали окна. Я сползла по стене на пол, из горла вырвались всхлипы.

Это все какой-то бред. Они ошибаются.

Аарон никогда не принимал наркотики, а с алкоголем знал меру. Он был хорошим мальчиком.

Весь день я просидела на полу. Я не догнала Рафаэля, не попыталась помириться с ним – даже не попрощалась, когда он уходил на работу.

Возможно, сумей я переступить тогда через себя, все у нас сложилось бы иначе.

Но не об отсутствии мужа я жалела. Не его мечтала вернуть.

Без еды и воды тут долго не протянешь. Желудок сжимался в узел от голода – а через минуту начинало тошнить. Горло драло от сухости.

Голова опять закружилась, и я легла на спину. Передо мной мелькало лицо Аарона, появляясь и снова исчезая. Я протянула руки к видению, попыталась схватить его. Закрыла глаза, представила, что он рядом. После смерти Аарона мне больше всего нравилось спать, потому что он приходил в мои сны. Сын обнимал меня, и мы разговаривали, а днем все рассеивалось, и я должна была как-то жить без него.

Удерживая в памяти образ Аарона, я тихонько напевала ему как в детстве:

– Звездочка, звездочка, ясно гори…

Ужасно хочется пить.

Мое тело словно растекалось по полу, холод пронизывал до костей.

Можно лежать тут, пока меня не унесет вдаль… Туда, где я буду вместе с Аароном. Вместе с моим малышом.

Интересно, он уже ждет меня? Хочет, чтобы я оставила эту жизнь и отправилась на его поиски?

Дождь отстукивал по крыше барабанную дрожь, прямо как в одной смутно знакомой песне.

Внутри разливалось тепло. Я нырнула под воду, широко расставив руки. Вода сочилась сквозь пальцы. Я уплывала далеко-далеко… Кажется, я парила над собственным телом. А вот и Аарон зовет меня – вижу, как с его губ срываются пузырьки воздуха. Он машет мне и опускается все глубже.

Не оглядываясь назад, я поплыла следом за ним.

Я забрала того маленького мальчика из магазина через месяц после смерти Аарона. Люди рассказывают об этом с таким ужасом, словно я увела его за собой под дулом пистолета, однако ничего подобного не было.

На протяжении месяца я почти не выходила из дома. Чаще всего просто лежала под одеялом и ждала, когда же закончится очередной день. Ждала, что проснусь, а все это окажется просто кошмарным сном или розыгрышем. Прошло четыре недели, но меня никто не разбудил и не сказал, что это всего лишь шутка.