Алекс Годман - Lockdown

– Пойдем. – Сергей Валерьевич, как всегда, не обременяя себя приветствиями, вошел с двумя охранниками. Андрей отметил, что еще двое остались на крыльце. Они прошли в гостиную, Сергей Валерьевич выложил на журнальный столик два смартфона, у которых остался один телохранитель, и пошел со вторым охранником к двери на задний двор.

– Оставь мобильник тоже.

Андрей положил свой на барную стойку.

Они сели за стол в беседке.

– Короче. – потер лоб Сергей Валерьевич. – Утром было экстренное совещание. И теперь они проходят в каком-то сраном подвале или бункере, в котором из технологий только лампочки на проводах и блокнот с карандашом в руках. Это какой-то гребанный кружок анонимных алкоголиков уже. Все обсуждения вопросов по проблеме с этого дня запрещены по любым сетям связи и в присутствии телефонов, компьютеров и вообще любой техники вокруг. Хоть голубей почтовых покупай. Ты понимаешь, блять, куда мы скатываемся?? – Сергей Валерьевич даже сжал кулак.

– Что у вас на флешке было? – спокойно поинтересовался Андрей.

– Я все не посмотрел, только первые две папки и понятно, что нихрена хорошего там нет! Поэтому-то теперь мы и в каменном веке. За нами, возможно, наблюдают до сих пор! – Сергей Валерьевич подался вперед и перешел на громкий шепот. – Я не знаю, как мы решим эту проблему! Гнев Самого уже просто… Я никогда не видел столько ярости и крика от него. Нас просто размазали по этому грязному подвальному полу. – Он быстро глянул на второго охранника, стоящего на улице у входа в гостиную. Андрей почему то подумал, не жарко ли тому стоять в черном костюме там на солнце. – Но есть и хорошие новости. Нам дали полный иммунитет на дела, записанные на флешках, если мы разрулим ситуацию. Его наши делишки не сильно волнуют.

– «Зато, похоже, волнует других.» – отметил про себя Андрей. – Госбезопасность к вам приезжала?

– Да, но я уже был на совещании. Да и похер на них. Это они сейчас такие, особенно кто пониже рангом. А так-то там тоже кое-кому пришли посылочки. Они тоже ищут этих мудаков через свои каналы. А потом станет все, как раньше, как только проблема будет решена.

Андрей как-то не сильно верил в эту решительную речь Сергея Валерьевича. Надо будет прикрыть задницу или пустить публично кровь, он сдаст и Андрея и всех вокруг. И все сдадут друг друга. Этот змеиный клубок легко расползался на отдельные элементы в случае опасности. «Каждый сам за себя.» – всплыла в голове фраза старшего оперативника, наиболее правдиво описывающая нынешнее положение.

– Твою флешку не взяли?

– Нет, успел уничтожить. Но приходили. Там вполне серьезные намерения.

– Плевать. У них и так информации на нас достаточно. Не забрали, значит это не нужно.

– «Пока.» – добавил к его фразе про себя Андрей. Пессимистические нотки стали проникать все глубже в мысли.

– Это мелочь зассала. – продолжил Сергей Валерьевич. – Но без указа Самого нас не тронут, мы нужны.

Андрей вдруг почувствовал приступ отрешенности от всего:

– И этот указ дать не сложно в любой момент, так ведь? Чтобы защитить Самого себя и показать, что Он за изменения, которые требуют террористы. Это все легко можно оправдать для населения, даже, которое в курсе ситуации. Еще и выйти с плюсом для Себя. И это ведь дело времени, так?

Сергей Валерьевич опешил от такого смелого прямого заявления. Несколько раз поморгал, будто в глаз попала соринка и было видно, что он не находит слов для ответа.

Пять секунд молчания. Андрей смотрел на Сергея Валерьевича и видел, как багровеет его лицо. На лбу выступила вена. Десять секунд молчания. Андрей подумал, что, похоже, перегнул палку и успеет ли он вытащить из-за пояса джинс, еще не спрятанный ПМ, и без особой практики стрельбы, как-то отбиться от охраны, если сейчас пойдет все по негативному сценарию. Но что тогда потом? Смерть? Тюрьма? В бега? Андрей понимал, что сейчас в голову лезут какие-то киношные мысли и отстреливаться будет как-то глупо и даже комично со стороны. Представив это, даже улыбнулся.

– Я не утверждаю. – нарушил тишину он, убрав улыбку. – Но этот вариант тоже может быть, ведь так? А я рассматриваю все возможные варианты развития событий для нас с вами. – сглаживая углы, мягким тоном произнес Андрей.

– Да.. Но нет. Это вряд ли. Практически невозможно! – лицо Сергея Валерьевича стало обычным и решительным. Андрей сделал правильный ход. Но он чувствовал напряжение по отношению к себе. Взгляд Сергея Валерьевича был теперь холодным, будто Андрей его сильно разочаровал. – У нас все еще шесть дней. Срок не уменьшили. Работай. – грузно поднимаясь из-за стола, как-то слишком спокойно закончил разговор Сергей Валерьевич и пошел к двери в дом. Андрей поднялся вслед за ним.

Молча Сергей Валерьевич забрал со столика смартфоны и в сопровождении охранников прошел к выходу.

– На связи. – лишь на прощание сухо, не оборачиваясь, сказал он и Андрей закрыл за ним дверь.

– Ты была в гостиной, пока мы общались? – Андрей сел за стол на кухне. Суп уже остыл.

Алиса отрицательно покачала головой.

– В доме не говорим на серьезные темы. Особенно в гостиной. Охранник мог подкинуть прослушку.

Алиса еле видно пожала плечами: – А мы прямо-таки часто на серьезные темы говорим. Про секс-то можно?

– Это можно. Пусть слушают, какой я гигант в этом деле. – улыбнулся Андрей.

– Хах, гигант. Так, две минуты. – засмеялась она.

– Э-эй, вдруг и до сюда добивает. Не поймут же, что шутишь. – ответил Андрей.

Алиса подняла одну бровь, давая понять, что она, как бы, не шутит и показала язык.

Андрей подключил все ресурсы офиса на поиск возможных утечек используемой связи и хоть какого-то защищенного канала, через который все же можно было бы безопасно общаться.

Шестой день подходил к концу.

Он сидел в темноте у камина и смотрел на огонь. В доме было и так очень тепло, но играющие языки пламени помогали думать. Андрей все еще не понимал мотива всего происходящего. Изменить мир к лучшему? Но это так утопично, что глупо и смешно. Алиса, конечно, вчера высказала неплохое виденье ситуации, интересную философию и, возможно, даже мотив. Но он был слишком идеализирован. Это все молодость и вера в лучшее, доброе, светлое. Но люди не такие. Все делается для чего-то. Или это уже профдеформация Андрея? Он отметил эту мысль, но не согласился с ней. Андрей не помнил такого, чтобы даже за ширмой самых благих дел, не просматривалась некая личная выгода. Будь это связано с меркантильностью, или с властью, местью, чувством собственного величия, или чем-то еще, но не просто сделать лучше. Так не бывает.

Месть или власть. Кстати, хорошие поводы. Более того, вариант с захватом власти вполне реальный. Возможно, к этому и ведется эта ниточка.