Алекс Годман - Lockdown

– Ну что будем делать, Дин? – подал тихий голос с нотками ободрения Белый. – Как будем выбираться?

– Не знаю. Пока не знаю. – Дин попробовал придать оптимизма последней фразе, но получилось не очень. – Я думаю.

– Думай лучше. – голос Белого стал жестче. – Я впрягся за вас не просто так. С вами есть шанс, без вас точно нет. Так что давай, думай, думай! – голос стал еще жестче.

Дин промолчал, обняв Тика связанными руками. Их было слишком много, чтобы идти напролом. Дверь хлипка и выбить ее не составляло бы труда, но что дальше? Он прислушивался к тому, что происходило за дверью. Может получится поймать момент, когда они уйдут есть или куда-то еще. Маловероятно, но вдруг.

Разговоры за дверью вдруг резко затихли и, заскрипев, она отворилась. В проем вошел прорелиг и дверь за ним закрылась.

– Свет! – крикнул он. Через минуту дверь опять открылась и религ протянул в щель походную ломпадку на керосине.

Прорелиг поставил ее на стол и, подняв стул и отряхнув с сиденья пыль, сел. Обвел пленных взглядом, на секунду задержав его на Тике. Играющий свет огонька добавлял прыгающие тени к черным полоскам на лице, что только усиливало жуткость.

– Я бы хотел поговорить до того, как мы дойдем до цели и, скорей всего, никогда больше не увидимся. С тобой, Белый. – они смотрели друг на друга. – Что ты можешь? И чем ты можешь быть полезен?

– Смотря для чего. – голос Белого отдавал безраличностью.

– Лично для меня. – прорелиг, наклонившись, оперся локтями на стол, сцепив пальцы.

– О-о-о, лично для тебя? – Белый улыбнулся. – А как же ваш кружок, членом которого ты являешься? Как я понял, вы делаете общее дело во имя Бога и не отделимы друг от друга.

– Давай только мне эти сказки не заливай. Это для них. – прорелиг кивнул на дверь. – Ты прекрасно все понимаешь, не разочаровывай меня. Я знаю историю, наши общины когда-то были вместе. И вам и нам надо было как-то удерживать толпы. Это все работает и сейчас, как видишь. Но, тем не менее, чем ты можешь быть полезен лично мне?

– Это переговоры? – в голосе Белого послышался сарказм.

– Считай так. Но больше любопытство. Посмотрим, до чего полезного оно сможет довести. – тени с черными полосками расползлись в улыбке.

Герман с трудом поднялся, оттолкнувшись связанными руками от пола, и медленно подошел к столу. Дин с опаской наблюдал за его действиями, не понимая настроения прорелига и как он отреагирует. Но тот лишь сидел в той же позе, не сводя глаз с Белого.

Герман нагнулся, поднял второй опрокинутый стул, поставил его и сел напротив прорелига, положив руки на стол.

– Так же удобней будет разговаривать. Особенно учитывая, что когда-то наши предки сотрудничали. – Дин не видел мимики Германа, он сидел спиной к ним, но улавливал нотки улыбки в голосе. – И так, что тебя интересует?

– Насколько в Башне живется лучше, чем мне сейчас?

– Я не знаю, как тебе живется сейчас, но однозначно намного лучше.

– У меня есть дом, слуги, своя армия, еда, вода. Собственно, все, что я захочу. У меня довольно высокий сан. То есть живу я очень хорошо.

– Зачем же тебе в Башню тогда? – Герман откинулся на спинку стула, который опасно заскрипел под тяжестью.

– Если тебя так хотят видеть святые, значит им что-то нужно в Башне. Но у них и так все есть, но, видно, недостаточно. Это не сложная задачка, Белый. – Дину разговор казался слишком наигранным, будто соперники пока прощупывали друг друга, выставляя вперед пешки в шахматной игре, в которую Дин часто играл в детстве с отцом. Только на стороне Белого уже изначально не было на доске королевы. – Чем ты меня заинтересуешь? Зачем ты нужен, Белый? – в голосе послышались нотки легкого раздражения.

– Если мы с тобой договоримся, то что скажут твои бойцы?

– Это не твое дело. – градус раздражения повысился.

– У нас есть все. – Герман резко сменил тон на покорный. – То, что у тебя никогда не было в жизни. Технологии, лечение, развлечения, комфорт и спокойная беззаботная старость.

– Ну это и у меня есть.

– Тебя чуть не убили во дворе вчера. Это не так уж комфортно и беззаботно. – в голосе Германа опять появился сарказм.

– Но и ты сейчас связан, а я решаю твою судьбу. – прорелиг запустил руку под балахон и вынул нож. – Ведь я могу вас и не найти. Это никто не проверит.

– Это исключительный случай за много лет. И такой риск для единиц, случайность. В отличие от твоего уклада жизни. – Герман гнул свою линию.

Дин наблюдал, как прорелиг поковырял кончиком ножа под ногтем большого пальца. Пауза затянулась. И Герман, похоже, не собирался ее нарушать.

– Пока ничего интересного, Белый. – прорелиг оторвал взгляд от чистки ногтя и взглянул на Германа. – Что-то еще?

– Нет. Это все. – он наклонился и положил руки обратно на стол. – Но, если меня так хотят получить твои вожди, значит, все-таки, есть что-то интереснее, чем то, что есть у вас. – Герман пошел в ва-банк.

– Не обязательно же в башню. Вполне допускаю, что достаточно узнать у тебя куда и когда выезжаете, чтобы лут собирать. И то, если ты это знаешь, что тоже не точно. – прорелиг понизил значимость Белого, показывая, что не такой уж он и важный для них.

– Или все же что-то большее. – ухмыльнулся Герман. – Мы это не узнаем, пока не доберемся до вас. Но шанс будет упущен, ты же понимаешь.

Прорелиг резко махнул наотмашь рукой с ножом, заставив пламя ломпадки резко пригнуться в сторону практически потухнув, и Герман дернулся назад, упав со стула. Дин, вздрогнув от неожиданности, видел, как он держится связанными руками за лицо. Прорелиг неторопливо встал. Свет от огонька не доставал до его лица.

– Переговоры окончены, Белый! – жестко, но без злобы, произнес прорелиг. – Поигрались и хватит. Подумай, что еще ты можешь предложить, пока мы не дошли. Там будет больнее. – он направился к двери, взялся за ручку и на секунду замер. – И впредь без этого своего пафоса, раб. – сказал он, не оборачиваясь и вышел. Дверь со скрипом захлопнулась за ним.

Дин сразу же вскочил и в один прыжок оказался около стонущего Белого, развернул на спину и отвел его руки от лица. Тик уже стоял рядом с лампадкой в руках. В беснующемся блеклом свете прыгающего огонька, Дин разглядел на щеке не глубокий, но сильно кровоточащий порез от уха до рта. Держа руки Германа, он осмотрелся.

– Да не дергайся ты! – шипя, приказал он Белому. – Ничего страшного! Сейчас остановим кровь.

Тик уже протягивал кусок ткани из кармана. Дин свернул ее в несколько раз и приложил к рассечению.

– Держи так. Скоро остановится. Воды жалко нет, промыть. – Дин приложил руки Германа к повязке. – Хочешь поплюю, чтоб продезинфицировать?

Белый даже перестал мычать от неожиданного предложения и слабо улыбнулся.