Герман Макнейл - Черная банда. Серия «Мир детектива»

И все же внимательный наблюдатель мог бы прочесть на их лицах нечто большее: жадный, голодный взгляд неспокойных, лукавых глаз – взгляд тех, кто завидует всем, находящимся в лучшем положении, чем они сами, но кто неспособен попытаться улучшить свое собственное положение, кроме как сомнительным способом вернуть своих более удачливых знакомых; взгляд маленьких людишек, недовольных не столько собственной незначительностью, сколько величием других. Трио людей с неприятными лицами и тем минимальным образованием, которое является действительно опасной вещью; трое клерков мистера Уолдока.

Двое других были евреи, броско одетые и с явным пристрастием к дешевым украшениям. Они сидели поодаль от остальных троих, беседуя вполголоса, но, когда дверь открылась, резко оборвали разговор и посмотрели на вновь прибывших острыми, испытующими взглядами своей расы. На Уолдока они едва взглянули, а вот незнакомец Заболев приковал их внимание. Они изучили каждую деталь его проницательного иностранного лица – оливковую кожу, темные, пронзительные глаза, остроконечную бородку; они оценивали его, как боксер оценивает своего противника или бизнесмен прикидывает, с какого калибра партнером ему предстоит заключить сделку; затем снова заговорили друг с другом на низких тонах едва громче шепота.

Именно Джим нарушил молчание – Флэш Джим, если уж называть его полным именем, на которое он откликался в местах, где часто бывал.

– Можа, начнем, началник? – заметил он, пытаясь изобразить добродушную улыбку. – Это не то место, что я бы выбрал для чертова медового месяца.

Резким жестом Уолдок заставил его замолчать и подошел к столу.

– Это мистер Заболев, джентльмены, – тихо сказал он. – Боюсь, мы немного опоздали, но это было неизбежно. Сейчас он объяснит вам причину, по которой вас попросили приехать сюда вместо того, чтобы встретиться на нашем обычном рандеву в Сохо.

Он отступил на пару шагов, и Заболев занял его место. Мгновение или два он оглядывал выжидательно повернутые к нему лица; затем, положив обе руки на стол перед собой, наклонился к ним.

– Джентльмены, – начал он, и его иностранный акцент показался немного более заметным, – я попросил вас прийти сюда сегодня вечером через моего хорошего друга, мистера Уолдока, потому что до наших ушей дошло – не важно, как, – что Лондон больше не является безопасным местом для встреч. За недавнее время произошли два или три события, значение которых невозможно игнорировать.

– Какие события? – встрял Флэш Джим.

– Я как раз собирался вам сказать, – учтиво заметил говоривший, и Флэш Джим смущенно умолк. – Наш шеф, с которым я провел вчерашний вечер, серьезно обеспокоен.

– Вы провели вечер с шефом? – спросил Уолдок, и в его голосе послышалась дрожь возбуждения, в то время как остальные нетерпеливо подались вперед. – Значит, он в Голландии?

– Был там вчера в шесть часов вечера, – ответил Заболев с легкой улыбкой. – Сегодня – сейчас – я знаю, где он, не больше, чем вы.

– Кто он, этот человек, о котором мы все время слышим, но которого никогда не видим? – требовательно спросил один из трех клерков.

– Он – шеф, – ответил русский, в то время как его глаза, казалось, сверлили мозг говорившего. – Только это – и ничего больше. И этого для вас вполне достаточно. – Его взгляд прошелся по комнате, и аудитория расслабилась. – Кстати, разве там не щель в ставне?

– Тем безопаснее, – проворчал Флэш Джим. – Любой проходящий мимо подумает, шо по дому ходит призрак.

– Тем не менее, будьте любезны, прикройте ее, – приказал Заболев. Один из евреев встал и сунул в щель свой носовой платок. Пока он это делал, в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только скорбным уханьем совы снаружи.

– Совы – единственное, шо можно найти в этом треклятом музее, – мрачно сказал Флэш Джим. – Сов и таких дурней, как мы.

– Помолчи, Джим, – яростно прорычал Уолдок. – Можно подумать, тебе нужна нянечка.

– Джентльмены, прошу вас. – Заболев протестующе поднял руку. – Мы не хотим затягивать дело, но кое-какие объяснения необходимы. Итак, вернемся к недавним событиям, потребовавшим нового места для встречи в этот вечер – которое наш друг мистер Уолдок любезно нашел для нас. Три посланника, отправленные в течение последних трех недель с инструкциями и – что более важно – деньгами, исчезли.

– Исчезли? – глупо повторил Уолдок.

– Абсолютно и бесследно. Вместе с деньгами. Еще двое подверглись отвратительному жестокому обращению, у них отобрали деньги, но по какой-то причине им позволили уйти. От них мы обо всем и узнали.

– Черт возьми! – пробормотал Флэш Джим. – Это полиция?

– Это не полиция, что делает ситуацию намного серьезнее, – тихо ответил Заболев, и Флэш Джим вздохнул с облегчением. – Легко действовать, соблюдая закон, но, если наша информация верна, мы имеем дело с группой людей, которые сами находятся вне закона. Они абсолютно беспринципны и совершенно безжалостны; и, похоже, знают наши тайные планы так же хорошо, как мы сами. Трудность в том, джентльмены, что, хотя с юридической точки зрения, благодаря абсурдному законодательству в этой стране мы сами можем оставаться в рамках закона, тем не менее не в состоянии обратиться в полицию за защитой. Наша деятельность, хотя и не запрещена официально, вряд ли понравится даже английским властям. И в данном случае это особенно верно. Возможно, вы помните, что роль, которую я сыграл в разжигании кровопролития в Кауденхите несколько месяцев назад под именем МакТэвиша, привела к моей депортации. Так что, хотя наше дело законно, мое присутствие в этой стране – нет. Вот почему сегодня вечером было особенно важно, чтобы нас не побеспокоили. Мало того, что мы противостоим этой неизвестной банде людей, но я, вдобавок, должен скрываться от полиции.

– У вас есть какая-нибудь информация об этой банде? – Это спросил еврей, который закрыл щель в ставнях, заговорив в первый раз.

– Ничего полезного – кроме того, что они в черных масках и закутаны в длинные черные плащи. – Он на мгновение замолчал, словно собираясь с мыслями. – Они все вооружены, и Петрович – один из тех, кому позволили уйти – настаивает на одном пункте. Это касается главаря банды, который, как он утверждал, является человеком гигантской физической силы; гигант, могучий, как два обычных сильных человека. Он сказал:… Ах! Mein Gott!..

Он отпрянул, и его голос поднялся до крика, в то время как остальные с ужасом на лицах поспешно поднялись со своих мест на полу и сгрудились в углах комнаты.

В дверях стоял огромный мужчина, с головы до ног облаченный в черное. В каждой руке он держал по револьверу и с их помощью контролировал восьмерых находящихся в комнате людей в течение секунды или двух, потребовавшихся для того, чтобы полдюжины людей в такой же одежде прошли мимо него и заняли позиции у стен. Уолдок, немного более образованный, чем остальные его друзья, поймал себя на том, что ему в голову приходят старые истории об испанской инквизиции и венецианских дожах; сам он придвинулся немного ближе к столу.

Читать дальше