Максим Шанин - Красная горка

– Так ты говоришь он четвертый был? – следователь присел на корточки, поднял, попавшийся под руки остаток электрода и начал ворошить мелкие камни.

– Ага, – ответил сотрудник охраны.

– А перед ним трое, где и как погибли, знаешь?

– Где точно, не знаю, знаю только, двое в один день, первый вроде как с «лесов» сорвался и тот что себя подорвал. А третий через пару дней, я тогда тоже выходной был, тот вообще, как мне сказали умудрился, захлебнуться в бетоне!

– Как это? – не совсем понял, точно ли он услышал совершенно противоположные друг другу понятия.

– А вот так! – охранник поднял вверх указательный палец, – оказывается и такое возможно. Водитель бетономешалки. Чего он туда полез, теперь одному Богу известно. Долго его искали, машина стоит, мешалка крутит, а водилы нигде нету, ждали до вечера, пока «Камаз» не заглох. Нашли телефон главного их, ну бетонщиков этих, так и так, говорят, машина весь день простояла, в холостую промолотила, пока солярка не кончилась. Строителям бетон лить, а водитель пропал. Приехал механик с канистрой солярки, быстро примчался так. Оно и понятно, бетон если в мешалке застынет, считай машину на свалку! Ну вот, давай он, значит бетон сливать, оно вроде сначала пошло, потом, застряло. Механик полез наверх, бочку то эту посмотреть, а там нога торчит, водилы этого. Тут же «скорая», «менты»…

– Ну и дела, – с наигранным интересом, поддержал рассказ Павел, – а про ведьму чего говорят?

– Какую ведьму? – изумленно вскинув брови, спросил сторож.

– Ну, останки чьи тут нашли.

– А-а-а! – воскликнул охранник, – ведьма там или нет, не знаю, вот в той куче земли, – сторож махнул на возвышавшуюся «пирамиду» коричнево-серого грунта метрах в тридцати от бытовки, – откопали случайно. Экскаватор когда котлован рыл, видимо, могилку то и разворошил. Сам то экскаваторщик не заметил, в кучу сгреб все, потом уже, через недели две, в этой куче земли и нашли кости. Это уже после тех несчастных случаев, мен… то есть ваши приехали, осмотр места происшествия когда был, вот один из них и наткнулся на останки. Тогда то стройку и опечатали. Вроде как археологи должны приехать, но не могут получить разрешение у собственника земли.

– Который скончался, – снова подметил Синицын.

– Ну, теперь вообще, не знаю, как там оно будет.

– Ладно, пошли, посмотрим, где эти кости, – сказал Павел, впервые в жизни обрадовавшись процветающей в стране бюрократии. Пока эти «археолухи» будут бегать по «лабиринтам госучреждений», в попытке получить разрешение, сотрудник Следственного Комитета РФ, успеет отправить сюда своих криминалистов, может и «нароют» чего интересного.

Кучу земли пришлось обходить, то и дело перепрыгивая огромные засохшие комья. Кто-то из местных полицейских, заботливо прикрыл «находку» нейлоновым мешком, придавив ее по углам кусками ломанного кирпича. Осторожно убрав мешок и промасленную ветошь, детектив увидел наполовину торчащий из земли череп и тоненькую ручку со скрюченными пальчиками. Ногтей на пальцах не было, зато отлично сохранилась высохшая кожа серо-желтого цвета. Да и сам череп был «обтянут», даже волосы не сгнили, а торчали грязным клоком. Черные глазницы таращились в небо. Немного поковыряв куском электрода, Павел обратил внимание, возможно ему показалось, но вроде в одной из глазниц, что-то блеснуло. Следователь наклонился поближе к черепу, пытаясь разглядеть есть ли что-то внутри черепа.

Вдруг из «черных дыр» глазниц резко вылетело маленькое облачко какой-то черно-серебристой пыли прямо в лицо Павлу. Молодой детектив отлетел назад, словно его ударил в челюсть опытный боксер. Ноздри от попавшей пыли жутко защипало, и Синицын начал долго, без остановки, чихать. Непрерывно чихал Павел, наверное, минут пять. В какой-то момент ему уже показалось, что он задыхается, но приступ чихания вдруг прекратился так же внезапно, как и начался. Резко хлынула кровь из носа. Парень достал платок из внутреннего кармана кожаной куртки и приложил к носу. Спустя пару минут кровотечение прекратилось, и Павел вытер остатки крови с лица.

– Никого сюда не впускать! – гаркнул следователь на охранника, – ни с бумагами, ни без! До моего особого распоряжения!

– Ладно! – заикаясь ответил опешивший охранник.

Павел сходил к машине и вернулся к останкам в перчатках с небольшим черным пластиковым пакетом. Аккуратно отколупал остатком электрода кусочек засохшей кожи с черепа предполагаемой ведьмы и положил его в пакет. Следователь накрыл череп мешком, прижал его обломками кирпичей и, попрощавшись с охранником, поспешил к машине. Ему вдруг очень сильно захотелось домой, скинуть с себя всю одежду и хорошенечко помыться в душе. Парень, не теряя времени, поехал в Москву. Он напрочь забыл про Шпунтика, который обежал уже добрую половину жителей «Красной горки». По дороге Павел, позвонил криминалисту Сидоренко, давнему приятелю отца, и попросил провести экспертизу останков для определения возраста. Судя по тому, что кожа не сгнила, это не могло быть древним захоронением, а обломанные костяшки пальцев, могли свидетельствовать о насильственном характере загадочной смерти.

Криминалист, Валерий Сергеевич, любезно согласился помочь и попросил привезти образцы ему на работу в институт органической химии. Поскольку институт, в котором работал Сидоренко, находился по пути к дому, На Ленинском проспекте, следователь решил первым делом заехать туда. Передав останки трупа и обмолвившись парой фраз с папиным приятелем, следователь поспешил распрощаться. Дикая усталость напала на московского детектива, будто он весь день таскал мешки с цементом.

Денек выдался непростой и Павел решил побыстрее его завершить, он тщательно вымыл голову, два раза намыливая ее шампунем, хорошенечко потер себя жесткой мочалкой, чуть ли не сдирая кожу. Бриться Павел не стал, решив отложить эту процедуру до утра. Обернув поясницу длинным влажным полотенцем, следователь проследовал на кухню, где лишь перекусил чем попало. Всю дорогу по пути домой перед его глазами то и дело всплывали черные «дыры глазниц» того трупа со стройки. Этот неестественный, для обычного трупа, цвет кожи, наполовину облезшей с черепа, пальцы, будто обломанные веточки, серые фаланги… Голова сильно разболелась и Синицын брякнулся на кровать, уже лежа стянул с себя мокрое полотенце небрежно бросил его на пол. Спустя всего пару минут московский детектив «провалился в объятия Морфея».

***

Проснувшись рано утром, Синицын первым делом потянулся к тумбочке за телефоном, однако устройства там не было. Он вспомнил, что вечером даже не притронулся к мобильнику. Павел умылся, побрился и принялся готовить завтрак. Разогрев сковородку, он аккуратно положил восемь кусочков розовой вареной колбасы, обжарил ее с двух сторон и затем разбил в сковородку шесть яиц. Павел налил себе растворимый кофе с молоком, выложил яичницу на тарелку, обильно полил кетчупом и стал есть. День будет долгим и насыщенным, по крайней мере Синицын почему-то так подумал, поэтому с утра нужно запастись энергией. Позавтракав яичницей с вареной колбасой, следователь спустился в паркинг. Он вспомнил, что телефон остался в машине и скорее всего уже разрядился, поэтому поспешил на минус первый этаж. На удивление зарядка еще была, как и информация о двадцати восьми пропущенных, три из которых от профессора-криминалиста, остальные от Шпунтика и коллег по работе.