Н. Ланг - Город теней

– Надолго остаёшься? – спросил Вадим.

– Даже солнце не знает, когда закончится дождь. Как получится, – Марк пожал плечами. – Сделаю золотое фото и примчусь в Москву.

Марк не боялся, что его настигнет смерть от меткой пули. Он провёл несколько месяцев в зоне военных действий и его инстинкт самосохранения работал с перебоями. За гениальным кадром он был готов лезть в самое пекло. И вот, лучшая фотография, снятая им, украшает передовицу "Утренней звезды".

– Ты сегодня странный, – нахмурился Платонов, – что-то задумал?

– Странный, – повторил Марк, – нет, вовсе нет. У тебя никогда не бывало такого чувства, что сегодня произойдет то, что изменит твою жизнь навсегда?

– Обычный бессмысленный день, – ответил Вадим.

Разговор показался ему неловким.

– Каждый день имеет значение.

– Я вернусь домой несолоно хлебавши – вот значение слова "сегодня" для меня.

– У тебя ещё будет шанс реабилитироваться.

Вадим усмехнулся. Как Марк мог понять его, ведь он всегда доводил работу до конца и получал восторженные отзывы.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Вадим.

– За что?

– Ты стал для меня донором, можно сказать, кровным братом. Не каждый готов отдать кровь своему конкуренту.

– Своему другу, – тихо поправил его Марк.

Раздался громкий сигнал. Абдалла хотел тронуться в путь до темноты, пока на дорогах относительно безопасно.

– Встретимся в мирной Москве, – улыбнувшись, предложил Марк.

– Удачи тебе, – Вадим пожал руку коллеги.

Затем, держась за больной бок, сел в старенький "Форд", и фиксер Абдалла резко вывернул руль. Вадим смотрел в зеркало заднего вида на Марка, который очень скоро превратился в маленькую точку на горизонте.

***

Редакция "Утренней звезды" располагалась на Цветном бульваре. Большое здание, построенное в тридцатых годах двадцатого века – типичный образец конструктивистского стиля. Серая глыба возвышалась над прохожими, подавляя своими грандиозными размерами и торжественной монументальностью. Посетителей встречала выцветшая металлическая вывеска. Платонов иногда сотрудничал с этим изданием – продавал фотографии из командировок, писал статьи.

Он прошёлся по редакции, занимавшей два этажа, поздоровался со знакомыми журналистами, спросил у них о Марке, затем пошёл дальше по коридору. Остановился у двери, на которой висела латунная табличка, сообщавшая всем, что это кабинет главного редактора. Вадим тактично постучал и, услышав приглашение, вошёл.

– Здравствуй! Как здоровье? Поправился? – осведомился главред.

Главным редактором "Утренней звезды" был Сергей Иванович Маленков. Все черты его внешности говорили о крайней скупости: тонкие губы, близко посаженные глаза и плотное телосложение, намекавшее о любви к застольям. В одежде он отдавал предпочтение деловому стилю. Изворотливый предприниматель, Маленков с успехом ковал себе карьеру не только в журналистике, но и на политическом поприще. Они познакомились давно, когда Вадим подрабатывал стрингером – снимал митинги, чрезвычайные происшествия и предлагал их разным изданиям.

– Спасибо, сегодня я полностью здоров, – улыбнувшись, ответил Вадим. – Добрый день, Олеся Михайловна.

В кабинете у окна сидела Олеся Михайловна, работавшая фоторедактором в "Утренней звезде". Сдержанная, неулыбчивая девушка, всецело преданная работе. Она кивнула в ответ на приветствие Вадима. Он был коротко знаком с ней – Олеся принимала фоторепортажи у внештатных сотрудников. Вадим помнил её, как умную и элегантную даму. Такой она предстала и сегодня – строгий брючный костюм со стрелками, идеально отутюженная белая рубашка и очки в прозрачной пластиковой оправе, сквозь которые она оценивающе окинула взглядом Платонова.

– Наслышан о твоих приключениях – Марк рассказывал, – проговорил Сергей, делая приглашающий жест. – С чем пожаловал?

Как и любой предприимчивый человек, Маленков не любил терять времени даром. Он сел в своё любимое кресло, обитое натуральной кожей, Вадим устроился напротив. Вообще Маленков отличался любовью к роскоши и показному изобилию, порой чрезмерному – сказались голодные студенческие годы, проведённые в общежитии МГУ. Его кабинет был обставлен дорогой мебелью из древесины элитных сортов. Особым украшением интерьера служил массивный шкаф, заставленный от верха и до низа старинными книгами и подшивками газет, которые стоили баснословных денег.

– Я ищу Марка Ланского. На звонки он не отвечает, хотя телефон несколько дней был включен. Электронные письма, тоже остаются без ответа, – сказал Платонов.

– Марк поехал на съёмки по заданию редакции, хотя я предлагал ему взять отпуск, подождать, прийти в себя. Всё же после горячей точки не так легко адаптироваться, но он как будто не мог находиться в Москве. Нашлась интересная тема. Ланской снимал эвакуацию Берегового, где целый квартал провалился в огромную карстовую воронку.

– И в чём подвох? – насторожился Вадим.

– Прошло уже две недели, а от него нет ни одного сообщения, – подала голос Олеся Михайловна, тенью застывшая у окна.

– Это похоже на него. Марк всегда был одиночкой. Он может надолго пропасть, потом объявиться и предоставить снимки, достойные Пулитцеровской премии. Я не удивлюсь, если он придёт завтра, как ни в чём не бывало, – предположил Вадим.

– Нет, обычно, он каждый день отправляет несколько кадров в редакцию, а сейчас тишина длится две недели. Что-то неладное происходит, – сказала Олеся Михайловна, посмотрев вдаль, – а на звонки, вы правы, никто не отвечал, но телефон некоторое время был включен.

– Вы думаете, он может находиться в Береговом?

– Это исключено! Людей оттуда спешно эвакуировали – пребывание в городе просто опасно. Экстренные службы оперативно сработали, удалось избежать больших жертв, – ответил главный редактор.

– Опасность никогда не останавливала Марка, – задумчиво произнёс Платонов.

Напротив, Марк Ланской, словно стремился туда, где его жизнь подвергалась риску.

– Он всегда слишком упрям, – заметила Олеся.

– А что родственники? Его девушка или жена? – спросил Вадим.

– Мать живёт в Тобольске. Он изредка с ней созванивается. Жена? Разве он женат? – вдруг задал вопрос главный редактор.

Маленков взял папку с личным делом Марка.

– Да, он обручён со своей работой, – тихо проговорил Платонов.

Вадим ничего толком не знал о жизни коллеги. Марк редко рассказывал о себе, словно боялся, что кто-то выведает у него сокровенную тайну, но был прекрасным слушателем. Порой он и вовсе предпочитал молчание, люди, любившие откровенность сочли бы его замкнутым.

– Не может быть, чтобы человек просто растворился, – упорствовал Вадим. – Что говорят в полиции?