Анна Князева - Анархия. Мастерство свободы и ущерб смертей

– Из-за этой истории в психбольнице… – я мог только поглумиться, – инвалидность…

– По психиатрии… – рассуждала меня изводя эта Карина, – две попытки суицида…

– Спасли… – сожалел я искренне, – жизнь казалось кончена… но сейчас мне 40 все с чистого листа…

– Взаимно… – злилась она тоже на мой бессознательный глумёж, – и несколько лет назад я познакомилась с мужчиной…

– Он, – истерически захохотал я, – тоже битый жизнью, квартиру в средней Азии, обманом завладел, родня отвернулись…

– Я у него одна… – давила она при том на вариант моего о том молчания, – но мир не без добрых людей…

– И что? – уточнил я у неё, – не надо опускать руки, друзья, бог, им судья…

– У меня теперь вот мои настоящие друзья, – начала она мне даже как бы их показывать, – и работаю на себя, здоровая женщина…

– И мужу помогла, а он говорил я бомж, и работу нашли… – намекнула она на то, что с ним сделала, – но мы поженились и счастливы, планируем дом в ипотеку брать…

– Идите в храм или монастырь… – послал я её, – и просите у бога помощи, бог не оставит…

– Обратитесь к батюшке, – обиделась она на то, что я её послал, – я думаю вам помогут…

– Обрисуйте ситуацию… – уточнил я от чего мне обращаться, – наверняка есть организация, что помогают людям… и не опускайте рук…

– Я думаю, что это испытание… – пояснила она мне, – и жизнь начать заново с нуля…

– Бог помощь… – отшил я её, уже на скорости убежав.

Я не ведал в тот момент, что и они не долго поживут после издевательства. Я на столько тогда был туп… На столько беспомощен, что ко мне через два метра уже подошла какая-то Ирина из ВДА.

– Здравствуйте, – соблюдала она вежливость, – Константин, не сдавайтесь.

– Тяжело, больно, обидно, но думается, что самое худшее уже позади, – отшил я её соболезнование, – Ищите работу.

– И вы, – кивнула она мне, – Можно в монастырь трудником пока.

– Либо найти подработку, хоть без оформления, – стебался я уже над этими кувертами, – Есть почасовая оплата, если на билет.

– Господи, дай сил Вам, – поблагодарила она и ушла, – Держитесь!

Я также шёл прямо по дороге и не знал, что мне и делать. На встречу шёл мужик с лопатой и кастрюлей с чем-то. Я побледнел. Он представился Сергеем:

– Что бы не произошло, – внезапно сказал он, – Вероятность умереть от голода в 21 веке пусть даже и не в самой богатой и благополучной стране мира практически сведены к нулю.

– Я не понимаю вас, – сказал я ему. Он открыл кастрюлю и там были человеческие зародыши. Он кинул в меня одним и продолжил говорить за мной следуя:

– Да, – утвердил он, что знает мою реакцию, – они есть, но, если уж только совсем пассивно принять ситуацию.

– Зачем вы это делаете, – убегал я от него, как мог, – людоеды! Людоеды! Бесы! Бляди!

– Вы можете сделать что-то более эффективное, – смеялся он, меня с кастрюлей в руках нагоняя, – Например, найти какой-то угол и лечь там, свернувшись калачиком.

– При даже минимальной активности возможность голодной смерти в настоящее время сведена к нулю, – объяснил я, – Даже если вы намеренно захотите это сделать вам этого не позволят, Поместив вас в лечебное учреждение и через вену накачав питательными веществами и далее поместив вас в социальное учреждение.

– Даже в блокадном? – разочаровался он, – в блокадном Ленинграде погибали те, кто абсолютно пассивно принимал ситуацию и переставал выходить из своих квартир.

– Те, кто активно продолжал сопротивление умерли, – пояснил я ему, – Работал на заводах, рыл окопы, собирал трупы павших.

– Среди этих людей процент выживших гораздо больше, – согласился он, перестав кидаться достаточно давно от момента нашего обсуждения, – Некоторые живы и по сей день и это в условиях зимы, отсутствия отопления, водоснабжения, нормального питания плюс постоянной опасности и стресса.

– Когда твой дом, это ещё актуально, – пояснил он, – дом в любой момент мог загорется от бомбежки или при выходе на улицу в любой момент могло накрыть снарядом или осколком.

– Да, – понял я, что они верят в то, что это повторение истории, а не их реальные воспоминания, – любые современные условия, пусть по меркам современного человека, и очень неблагополучные, но по сравнению с теми условиями покажутся райскими.

– Что конкретно можно предпринять? – уточнил он у меня, – Есть интернет и уже хорошо.

– В первую очередь плакать, – пояснил я ему то, что знаю, – рабочие дома и благотворительные организации, предоставляющие питание и кров бывшим заключённым и людям, находящимся в трудной жизненной ситуации.

– Иногда визитки таких организаций помещается на столбы заборы и стены домов, – вспомнил он то, что видел, – С помощью сайтов поиска работы искать вакансии с предоставлением ежедневной либо еженедельной оплаты и предоставлением проживания, предварительно проверив их репутацию на сайтах отзывов работников на момент своевременности выплат; Либо пообщаться с действующими сотрудниками этих организаций.

– Церкви, монастыри, приходы тесно связаны с благотворительностью, – тоже поделился он сведениями, – Зайти туда, спросив настоятеля и описав ситуацию попросить о помощи, либо помогут, либо перенаправят по нужному адресу, чего категорически не нужно делать в сложившейся ситуации.

– А с чем это всё связано? – поинтересовался я подробнее.

– Это связываться с маргиналитетом, опустившимися бомжами и, чтобы принимать их образ жизни, обязательно следует соблюдать трезвость и соблюдение правил гигиены необходимо, – поконкретнее объяснил он, – В заведениях общепита гипермаркетов зданий вокзалов есть туалеты где можно умыться почистить одежду и привести себя в порядок.

– Там же возле банкоматов и терминалов есть розетки для зарядки мобильных устройств, – вспомнил я вдруг, – Помните основной принцип спасателей.

– Убивает не вода, – поржал он, – убивает паника.

Он ушёл в итоге, Забрав с собой эту кастрюлю полной. Я думал всё полетит в меня. По улице видно отелье в соответствующих ему одеяниях (Примечание автора: отелье – человек, содержащий гостиницу). Недалеко от него его и машина, и сама гостиница. Он демонстративно не стал со мной даже разговаривать, а отправил мне демонстративно женщину, по имени Елизавета, которая работала на него едой.

– Константин, здравствуйте! – приветливо сказала мне женщина.

– Здравствуйте, – тоже поздоровался я с ней.

– Мне очень грустно было слушать то, о чем вы говорили Карине, – пояснила она.

– Пожалуйста, подумайте о том, что вы еще молоды, – намекнул я ей на очевидное, – все можно изменить. Вы прошли такие испытания, а значит сейчас точно не время отчаиваться.

– Главное, – перевела она суть упрёка в сторону, – что вашей вины в гибели людей нет!!!